Того Сигэнори Воспоминания японского дипломата

Того Сигэнори

Т50 Воспоминания японского дипломата. /Введение Б. Н. Славинского; Предисловие Того Кадзухико/.— М.: «Новина», 1996. — 528 с.: ил.

ISBN 5-89036-054-Х

Видный японский дипломат Того Сигэнори был министром иностранных дел в Кабинете Тодзе в 1941-1942 гг., во время нападения Японии на Перл-Харбор, а затем занял ту же должность в Кабинете Судзуки в апреле 1945 г., на завершающем этапе Тихоокеанской войны. В условиях противодействия японской военщины он сыграл решающую роль в принятии Японией условий Потсдамской декларации и выходе страны из войны.

Того, занимавшийся в японском МИДе отношениями с СССР, в 30-е годы прилагал большие усилия по нормализации японо-советских отношений. Ему принадлежит идея заключения Пакта о нейтралитете между нашими странами. В годы второй мировой войны Того выступал за сохранение нормально-деловых, мирных отношений с СССР.

Российские читатели впервые получают возможность ознакомиться с японскими оценками международных отношений на Дальнем Востоке, в том числе взаимоотношений между Японией и СССР на почти полувековом историческом отрезке первой половины XX века, непосредственно от человека, занимавшегося формированием внешней политики Японии.

Книга предназначена для историков, специалистов-международников и всех тех, кто интересуется историей Японии и российско-японскими отношениями.

© Введение и оформление Б. Н. Славинского, 1996.

© Предисловие Того Кадзухико, 1996.

© Оригинал-макет Д. Б. Славинского, 1996.

ТОГО СИГЭНОРИ

министр иностранных дел Японии в 1941-1942 и 1945 годах

"За многие годы своей работы на государственных должностях я еще не встречал человека. который столь серьезно и столь откровенно, как господин Того, отстаивал бы то, в правильности чего он убежден. Я уважаю господина Того не только как выдающегося дипломата и государственного деятеля, но и как человека".

Народный комиссар иностранных дел СССР В. М. Молотов

К 40-летию восстановления дипломатических отношений между Россией и Японией

Благодарности

В подготовке к публикации книги воспоминаний Того Сигэнори принимало участие большое количество людей, без помощи которых выход ее в свет был бы невозможным. Прежде всего следует упомянуть крупного российского японоведа Рамзеса В. Б., являвшегося главным научным редактором книги, который скрупулезно сверил японский и английский тексты, выверил многочисленные документы и проделал огромную техническую работу по подготовке рукописи к печати. Мы благодарны сотрудникам Центра японских и тихоокеанских исследований ИМЭМО РАН А. В. Загорскому за ценные замечания при редактировании рукописи и Ю. В. Цыганову за помощь в переводе на русский язык китайских названий. Большая признательность Т. А. Каргановой за помощь в переводе рукописи с английского языка на русский. Неоценимую помощь оказала нам моя жена, Л. Т. Славинская, которая набрала текст рукописи и вносила многочисленную компьютерную правку, а также мой сын — Д. Б. Славинский, который изготовил оригинал-макет.

Особо хочу сказать о помощи со стороны японцев. Внук автора воспоминаний Того Кадзухико много рассказал интересных подробностей из жизни своего деда, предоставил фотографии из семейного альбома. Мы получали помощь от заведующего информационным отделом японского посольства Акимото Ёситака и представителя Японского фонда г-на Тагути Эйдзи. Книга выходит в свет при финансовой поддержке "Japan Foundation”. Всем им — большая благодарность.

Борис Славинский

Введение

Имя японского дипломата Того Сигэнори¹ в советской историографии встречается довольно часто. Так, например, в Указателе имен 4-го тома "Истории дипломатии”^{[1] [2]}, посвященного событиям в годы второй мировой войны, Того упоминается на тридцати одной странице, немногим реже, чем английский министр иностранных дел Антони Иден, руководитель внешнеполитического ведомства Германии Иоахим Риббентроп или американский дипломат Аверелл Гарриман.

В этом фундаментальном труде, подготовленном в недрах советского МИДа, предлагаемый вниманию читателей автор оценивается достаточно сдержанно. Того ранее занимавший пост посла Японии в Москве, так же как и возглавивший 18 октября 1941 года японское правительство Тодзё, в прошлом служивший в Квантунской армии, "понимали громадные трудности войны против Советского Союза. Они знали, что Советский Союз сохранил на Дальнем Востоке значительные силы. Группа Тодзё решила выждать с нападением на Советский Союз по крайней мере до того момента, когда в ходе советско-германской войны обнаружится перелом”. В это время центральное место в японской дипломатии занимали переговоры с Соединенными Штатами. Того, став министром иностранных дел в Кабинете Тодзё, "опасался затяжной войны с США и надеялся вырвать уступки у Вашингтона в последний момент”^[3].

С другой стороны, во многих советских публикациях, даже претендующих на научность, Того безоговорочно относят к реакционным государственным деятелям Японии, наряду с Тодзё, Коноэ, Мацуока, Касима, Хасэгава и другими¹. Им всем инкриминируется разработка и проведение внешней политики Японии, направленной на построение "нового порядка в Великой Восточной Азии” и установление в этой части земного шара "сферы сопроцветания". Хотя японские лидеры исходили из предпосылки, что страны Восточной Азии и района Южных морей, тесно связанные между собой с географической, исторической, экономической и расовой точки зрения, по предназначению "самой судьбы” должны сотрудничать друг с другом, удовлетворять взаимные потребности в целях обеспечения "взаимного благополучия и процветания"^{[4] [5]}, на Токийском процессе они были обвинены в попытках установления империалистического господства Японии в этой части мира, основанного на демагогическом лозунге "Азия для азиатов".

Д. И. Гольдберг назвал лицемерным выступление на Токийском процессе Того, который заявил, что японо-советские отношения во время тихоокеанской войны были "как луч солнечного света среди проливного дождя" и что его (Того) желания и намерения сводились к тому, чтобы "этот луч осветил весь мир"^[6]. Обвиняется Того и в том, что в своих послевоенных мемуарах он пытался доказать, что своей победой над гитлеровской Германией Советский Союз якобы в немалой степени обязан политике нейтралитета, которую Япония проводила в течение Великой