Литвек - электронная библиотека >> Рауль де Удан >> Древнеевропейская литература и др. >> Сон о Преисподней

Рауль де Удан Сон о Преисподней (Raoul de Houdenc. Le Songe d’Enfer) аллегорическая поэма XIII века.

Перевод со старофранцузского и комментарий Я.Ю. Старцева

Рауль де Удан (Рауль из Удана, Рауль Уданский, ок. 1170 - ок. 1230) - один из наиболее известных авторов рыцарских романов артуровского (бретонского) цикла: его определяют то как ученика и эпигона, то как конкурента Кретьена де Труа [Михайлов 1976: 210-214; Lebesgue 1908]. Авторство одного романа (Meraugis de Portleguez) общепризнано, авторство другого (Vengeance de Radiguel) - под сомнением. О биографии автора неизвестно практически ничего: в исследовательской литературе давно прекратилась, ввиду бесперспективности, дискуссия о том, какое из десятка французских местечек, называющихся Удан (Houdenc, Houdan), является его родиной. Точно так же нет никакой ясности с его социальным положением и родом занятий: по мнению разных исследователей, он мог быть монахом, странствующим жонглёром либо клерком на службе у кого-то из владетельных сеньоров - возможно, из окружения инквизитора Робера де Курсона. Даты жизни поэта также достаточно условны и определяются скорее как конец XII - начало XIII вв.

Кроме рыцарских романов, Рауль известен как автор по крайней мере двух не менее замечательных произведений - аллегорических поэм, во многом положивших начало этому жанру: это представленный здесь «Сон о Преисподней» и «Роман о крыльях» - аллегория на тему рыцарских добродетелей. Кроме того, иногда Раулю приписывается «Сон о Рае», созданный в развитие его «Сна о Преисподней», хотя, кажется, автором является всё-таки анонимный продолжатель [Micha 1944].

Аллегорические видения, в том числе описывающие путешествие в Ад, появляются во французской литературе достаточно рано, с XI в., но представляют собой преимущественно переводы с латыни, - прежде всего «Видения св. Павла», «Путешествия св. Брендана», «Видения Тнугдала» и их имитаций. Произведение Рауля из Удана - одно из первых видений, оригинально трактующих подобное странствие, и первое, где появляется достаточно популярная впоследствии тема «адского пира» [Frappier 1953: 93]. Позже этот сюжет подхватывают Гюон де Мери, младший современник и почитатель Рауля, в своём «Турнире Антихриста» (Tournoiement d’Antechrist), анонимный автор «Адского приветствия» (Salut d’Enfer) и многие другие.

Жанровая принадлежность поэмы достаточно неопределенна - вероятно, в силу неполной сформированности самих жанров. Путешествие-квест вполне характерно как сюжетообразующая линия для рыцарских романов - но и для рассказов о путешествиях, включая паломничества; персонификация абстрактных образов, как грехов, так и добродетелей, также встречается в романах, но гораздо более свойственна как раз жанру видений; наконец, ироничная, почти анекдотическая манера повествования присуща скорее фаблио, чем претендующим на серьёзность произведениям куртуазной или пиетической традиции. Ирония для этой тематики настолько нетипична, что современный исследователь задаётся вопросом, раскаивался ли Рауль за игривость тона применительно к столь серьёзным материям, - отмечая при этом, что впоследствии высмеивание дьявола, ада и грешников становится всё более распространённым в средневековой французской литературе [Frappier 1953: 89, 92-94]. Наконец, достаточно строгая композиционная структура (собственно путешествие, сцена в таверне, адский пир) также отражает типичную организацию текста рыцарских романов; позднее многие видения перенимают эту схему.

«Сон о Преисподней» послужил основой для множества продолжений и подражаний; М.П. Симонелли рассматривает его как один из источников вдохновения Данте [Simonelli 1975], а какие-то элементы «адской кухни» можно увидеть и в балладе о злоречивых языках Франсуа Вийона.

Текст поэмы известен в 10 рукописных версиях, одна из которых (No. 837 из французского фонда Французской национальной библиотеки) традиционно рассматривается публикаторами как основная. Дата написания дискуссионна, но наиболее вероятная датировка - 1214-1215 гг. [Timmel Mihm 1984: 9-11]. Поэма написана традиционным восьмисложником с смежной рифмовкой; одна из отличительных особенностей, отмечаемая как индивидуальная стилистическая примета автора - сравнительно большое количество анжамбеманов и риторических вопросов. Язык текста - старофранцузский (язык ойль), для большинства рукописей публикаторы подчёркивают признаки пикардийского диалекта. Варианты названия: Voie d’enfeir; La voie d’anfer; Le romaunz de enfer; Le sounge Raul de Houdenge de la Voie d’Enfer; Li favliaus d’infer; Du songe; Le songe d’enfer; Le songe d’anfer.

Перевод выполнен по изданию: Raoul de Houdenc. Le Songe d’Enfer, suivi de La Voie de Paradis : poèmes du XIIIe siècle précédés d’une notice historique et critique par Philéas Lebesgue. Paris, éd. Sansot et Cie, 1908; сверен по изданию: Madelyn Timmel Mihm. The “Songe d’Enfer” of Raoul de Houdenc: An Edition Based on all the Extant Manuscripts. Tübingen: Niemeyer, 1984 (Beihefte z. Zeitschr. f roman. Philol., 190), repr. 2015.

Сон о Преисподней

Во сне увидеть чушь - не диво,
Но сон порой речёт правдиво.
Вот и со мной такое было:
Во сне исполнился я пыла
Искать нехоженых путей -
Собрался тут же, без затей,
В пределы Ада прямиком.
Пока добрел туда пешком -
Так за зимой настало лето.
Кого видал в Аду - про это
Вам не скажу сейчас ни слова,
Пока не распишу толково
Все, что попалось на пути.
Легко и сладостно идти
Тропою, что ведёт в геенну.
День миновал, и ночь на смену -
Ну ладно, сокращу рассказ.
Заночевал я первый раз
В Алчбе[1], одной из деревень,
В стране названием Подлень[2].
Как помню, в среду было дело[3],
И вот в Алчбу вхожу я смело.
Там приняла в дому своём
Меня Завидня[4], с ней вдвоём
Мы славно время скоротали -
Её знатней найдёшь едва ли
Во всем селе; я, честь по чести,
За стол с хозяйкой, с нами вместе -
Каналья[5], с ней сестра, Ворина[6],
И Скупердея[7], их кузина.
Все трое прибежали скоро,
Лишь услыхав про визитёра -
Не часто, стало быть, извне
Бывают гости в их стране.
Но лишь притронулся к еде я -
Ко мне пристала Скупердея:
Как, мол, родня её живёт,
И как, мол, там скупой народ -
Довольны ли, и чем богаты,
За все ли получает плату
Ей родственный сквалыжный люд.
Порадовал её: ведут
Так хорошо свои делишки
Скупцы, да скряги, да сквалыжки,
Что уж давно прогнали вон
Щедроты[8], чей удел смешон:
Щедротам не дают ни крохи,
Дела Щедрот совсем уж плохи -
Приюта нет, из дома гонят,
Угла под крышей - и того нет,
А уж пробиться к богачам -
Да ни за что, какое там!
Рассказ мой вызвал одобренье,
Каналья вслед, без промедленья,
Меня