Эрек и Энида (Кретьен де Труа) Страница 1 - Литвек

Кретьен де Труа Эрек и Энида

Эрек и Энида

Слыхал я от простых людей,

Что нам сейчас всего милей,

Потом мы отвергаем смело,

Вот почему любое дело

Старанья требует от нас.

Не умолчать бы нам сейчас

И в спешке не забыть о том,

В чем после радость обретем.

Кретьен же из Труа вам скажет ^[1],

Что если мастерство покажет

Слагатель повестей и песен

И если он в работе честен,

То нет нужды ему в сомненьях, –

Его рассказ о приключеньях

Волшебных правдой зазвучит ^[2]

О том, что славно победит

Тот, кто с себя взыскует строго,

И благодати ждет от бога.

Я об Эреке, сыне Лака,^[3]

Начну рассказ. В него, однако,

Немало искажений вносят

Те, кто за песню денег просят ^[4]

У графа, князя, короля.

Но вправе похвалиться я,

Что выдумщикам всем на диво

Он у меня звучит правдиво.

Однажды вешнею порой

На Пасхе в гордый замок свой ^[5]

Король Артур для совещаний

Всю знать собрал в Карадигане.

В те дни немало было там

И рыцарей и знатных дам –

Бойцов, героев настоящих,

Красавиц нежных и блестящих.

Дела закончены. И вот

Король собравшихся зовет,

Почтив обычая веленье,

На травлю белого оленя. ^[6]

Сеньор Говен ^[7] ему в ответ:

"По мне, хорошего тут нет.

Такая, государь, охота –

Для вас тревога и забота.

Ведь с давних повелось времен:

Тот, чьей рукой олень сражен,

Целует здесь пред всем двором,

Пред королевой с королем

Девицу ту, что беспристрастно

Здесь самой признана прекрасной.

Боюсь, беды не избежать:

Красавиц юных сотен пять

Не меньше, в свите королевы –

Принцессы, царственные девы,

И у любой поклонник есть,

Кто и во славу ей и в честь

С другими вступит в смертный бой,

Крича, что нет прекрасней той,

Кого с влюбленностью упрямой

Навек своей избрал он дамой".

Король Говену: "Это так,

Но нынче не могу никак

Решенья объявить другого:

У королей одно лишь слово.

И завтра утром рано в лес,

Что полон всяческих чудес, ^[8]

Мы все пойдем, стряхнув дремоту,

На ту чудесную ^[9] охоту".

И вот с утра готова знать

Чуть свет из замка выступать.

Король поднялся до рассвета,

Короткая на нем надета

Простая куртка: ловко в ней

В лесу, среди густых ветвей,

Велит он рыцарей будить,

Охотников поторопить.

Все на конях. У всех сейчас

И крепкий лук, и стрел запас.

За ними следом королева

Со спутницей. И эта дева

Из именитейших в стране

Сидит на белом скакуне.

Чуть дальше всадник молодой,

Эрек по имени – герой

И рыцарь Круглого Стола.

Прославлены его дела:

В те дни за доблесть никого

Так не хвалили, как его.

Нигде, – и в том даю вам слово, –

Красавца не сыскать такого.

Всего-то двадцать с небольшим ^[10]

И лет ему. Кто мог бы с ним

Сравниться, обретя, по праву,

Столь юным и почет и славу?

Ну что еще поведать мне

О нем? На дорогом коне

Он скачет, дам сопровождая,

В плаще из шкурок горностая,

В богатой куртке для охоты

Из шелка греческой работы, ^[11]

Гамаши дорогой парчи

Так скроены, что и не ищи

Искусней и честней работы.

Горит на шпорах позолота.

Но нет оружия при нем,

Лишь опоясан он мечом.

Так едут всадники, и вот -

Дороги резкий поворот.

И молвит рыцарь: "Королева,

Когда бы разрешили мне вы

И дальше вас сопровождать –

Мне было б нечего желать".

Она в ответ ему: "Я рада,

Мне лучше спутника не надо,

Поверьте, друг, моим словам:

Вы здесь весьма приятны нам".

Близка, близка уж цель пути –

Скорей бы к лесу подойти:

Передовые в добрый час

Оленя подняли как раз.

Трубят рога, несутся клики

И лай заливистый и дикий,

Собаки мчатся, стрелы тучей

Летят, и вот скакун могучий,

Испанский конь ^[12], гроза охот,

Выносит короля вперед.

В лесу Геньевра ^[13] – королева

И рядом с ней Эрек и дева

С волненьем ждут, что зазвучит

И лай собак, и стук копыт.

Увы, охотники оленя

В таком травили отдаленьи,

Что не услышать им никак

Ни пенье рога, ни собак,

И голосов не слышно слуг,

Один безмолвный лес вокруг.

Они, объяты тишиной,

Остановились на лесной

Поляне у дороги самой,

И видят вдруг, что едет прямо

Навстречу рыцарь со щитом

И с длинным боевым копьем.

Заметили издалека

Они коня и седока.

С ним дева едет молодая

И родом, видно, не простая,

А перед ними на коньке

Невзрачном, плеть держа в руке,

С тяжелым на конце узлом,

Слуга их, карлик, мерзкий гном.

Сам рыцарь этот был хорош -

И ловок, и лицом пригож.

Геньевра на него дивится,

И тотчас же своей девице -

Уж очень любопытно ей –

Велит подъехать к ним скорей.

"Скажите, – молвит королева, -

Вы рыцарю, чтоб он и дева,

Что с ним в дорогу собралась,

Ко мне приблизились сейчас".

Те, ей послушна и верна,

К ним направляет скакуна.

Но карлик путь ей преграждает

И дерзко плетку поднимает.

В глазах угроза, злобный вид.

"Ни шагу дальше, – он кричит.

Чего, скажите, нужно вам?

Назад, дороги я не дам!"

Она ему: "Да ну, пусти же

Ты к рыцарю меня поближе -

Так королева повелела".

Но посередь дороги смело

Он стал, бесстыдный, наглый, злой.

"Не пропущу – любой ценой!

Мой господин великий воин,

Кто с ним беседовать достоин?"

А девушка не смущена:

Что ж, все равно пройдет она.

Ее запретом не смутишь.

Ведь спорит с ней такой малыш!

Но плетью замахнулся тот, -

Никто его не обойдет!

Отпрянула краса младая,

Рукой поспешно закрывая

От недруга лицо свое,

Но все ж ударил он ее.

И нежную ладонь прекрасной

Прожег рубец багрово-красный.

В неравном споре – рад не рад,

А поворачивай назад.

Так возвращается она

Заплакана, оскорблена.

Едва завидев слезы эти

И на руке рубец от плети,

Сперва, вся трепеща от гнева,

Слов не находит королева.

Затем Эреку: "Друг мой милый,

Мне ярости сдержать нет