листок бумаги.

– Вот адрес леди, которым вы интересовались.

Я поблагодарил его и вернулся в буфет. Мы допили кофе и поехали на Джермин-стрит. По дороге Грант рассказывал мне о войне. Это был приятный парень, простой и милый, как большинство английских копов.

Когда мы приехали на Джермин-стрит, ночной портье показал мне номер, который заказал для меня Херрик. Номер состоял из спальни, гостиной и ванной и находился на третьем этаже. Я попросил портье послать кого-нибудь за моими вещами на вокзал, а потом достал из портфеля бутылку рисового виски. Я дал Гранту сигарету и налил виски.

– Вам Херрик много рассказал об этом деле? – спросил я.

– Не очень, – ответил Грант. – Он говорил, что вы сообщите мне подробности и скажете, что я должен делать.

– История такова, – начал я после долгой паузы. – Шесть месяцев назад один парень по фамилии Уайтекер, который живет в Канзас-Сити, изобрел новый пикирующий бомбардировщик. Но этот Уайтекер поступил странно, не размножив чертежи.

Грант усмехнулся.

– Эти изобретатели эмоциональные люди.

– Вот именно. Морское министерство заинтересовалось этим самолетом и, чтобы избежать вмешательства пятой колонны, попросило ребят из ФБР присмотреть за ним. Ребята начали присматриваться и увидели, что пятой колонной там не пахнет, но женщина замешана.

– А разве немцы не могут использовать для своих целей женщину? – спросил Грант.

– Вы правы, приятель, – сказал я. – Во всяком случае, выяснилось, что Уайтекер, который собирался жениться на девушке из Канзаса, дал ей от ворот поворот и связался с какой-то другой бабой. Три или четыре раза в неделю он ездил к ней на мощном автомобиле, и самое странное, что оперативники не сумели найти эту бабу. Они не знают, кто она. Понимаете? Так они сообщили в Вашингтон. Вашингтон не очень беспокоился, потому что в тот же самый день им из Канзаса позвонил сам Уайтекер и сказал, что с чертежей сняты копии, что все в порядке и можно запустить самолет в производство. – Я сделал глоток и посмотрел на Гранта. – Этот самолет крайне важен для вашей страны, – продолжал я, – потому что наше правительство собирается его выпускать только для Англии, понимаете? И теперь никто не знает, где сам Уайтекер и куда делись синьки. Вот мне и дали эту работу, ясно? Я поехал в Канзас-Сити и постарался проверить все что можно по линии Уайтекера. Я потратил три или четыре дня и выяснил, что за десять дней до его звонка в Вашингтон эти синьки были уже готовы, а он сам будто бы удрал в Англию.

– А что ему здесь надо? – спросил Грант.

– Я не знаю, но здесь не хуже, чем в любом другом месте. И мы начали искать его здесь. – Я усмехнулся. – У меня есть подозрение, что он тут.

– Ну что ж, мистер Кошен, если вы собираетесь искать этого Уайтекера в разгар блицкрига, то вы очень интересно проведете здесь время. И еще одно. – Он встал. – У нас очень много работы. Но я надеюсь, что мы сумеем оказать вам всяческую помощь.

– Я справлюсь, – сказал я. Я закурил новую сигарету и дал прикурить ему. – Странно. Я ожидал, что Херрик сумеет сообщить мне что-нибудь. Видите ли, Вашингтон уже связался с ним до моего отъезда. Они сообщили ему всю информацию, которой мы располагаем. Нелегко человеку работать в чужой стране, и я думал, что Херрик уже кое-что выяснил.

Грант задумался на мгновение, потом сказал:

– Я не знаю. Дело в том, что Херрик сам занимается этим. Он надеялся увидеться с вами сегодня ночью, но его вызвали по очень важному делу. Возможно, у него есть какие-либо сведения. Когда я вернусь в управление, то постараюсь узнать. Вы завтра будете в Ярде?

– Да. Я только дождусь своего багажа, потому что в Саутгемптоне мне пришлось искупаться. Но завтра в одиннадцать я буду у вас. Возможно, Херрик и оставил для меня что-нибудь.

Мы обменялись рукопожатиями, и он ушел.

Я разделся и пошел в ванную. Я стоял под теплым душем и думал, что разыскать здесь Уайтекера не легче, чем иголку в стоге сена. Мне в голову пришла мысль, что раз кто-то преследует Уайтекера, то, следовательно, не располагает синьками чертежей.

Я вытерся и надел пижаму. Потом вернулся в гостиную и полез в карман пальто за бумажником. Верите или нет, но чертов бумажник исчез.

Я стоял как немой и тряс головой. В этот момент зазвонил телефон. Я взял трубку. Это был Грант.

– Послушайте, мистер Кошен. От вас я поехал прямо в Ярд, чтобы узнать, не оставил ли для вас что-либо мистер Херрик. И я рад, что сделал это. Во-первых, тут есть для вас записка. Он пишет, что вернется завтра в восемь часов вечера и будет рад встретиться с вами. А во-вторых, – я думаю, вы согласитесь, что это очень важно, – он получил записку от одной женщины. Ее зовут Джеральда Варней. Против ее фамилии сделана пометка: написано, что эта женщина приехала в Англию неделю назад. Интересно…

– А что тут интересного? – спросил я.

– Я подумал, а вдруг эта та женщина, с которой Уайтекер…

– Почему бы нет? – отозвался я. – Если Уайтекер ради нее отказался жениться, то он вполне мог последовать за ней в Англию. Иначе Херрик вряд ли стал бы отмечать ее имя. Где она?

– Адрес указан: Лаурел Лаун, Весп-оф-Хилл. Около Хэмпстеда.

– Хорошо, – сказал я. – Подождите минуточку! – Я уже успокоился и спокойно продолжал: – Послушайте, Грант, оставьте эту женщину мне. Может быть, я захочу взглянуть на нее. Скажите, что в Ярд я приеду завтра вечером, а я тем временем отдохну и осмотрюсь. Договорились?

Он согласился со мной, и я положил трубку.

Надо было действовать. Я оделся, натянул пальто и спустился вниз. Я радовался, что пистолет со мной и мирно лежит в кобуре под мышкой. Я прошел Джермин-стрит и свернул на Пикадилли. Завыла сирена воздушной тревоги. Было темно как в аду, но я подумал, что дело становится интересным.

Я шел долго, пока не отыскал то, что мне было нужно, на Беркли-сквер. Когда я пересекал площадь, мимо меня проехал большой «бьюик», за рулем которого сидела дама в вечернем платье. Она остановила машину и направилась к одному из особняков. Когда она вошла в дом, я влез в ее машину и облегченно вздохнул, потому что она была дурой и оставила на месте ключ зажигания.

Через пять секунд я летел по Пикадилли. Проехав мимо парка, я промчался через Найтсбридж. Это была моя счастливая ночь. Я взглянул на карту и выехал на Портсмутское шоссе. Единственное, на что я надеялся, – что никто не станет меня останавливать и требовать документы.

3

Было пять часов, когда я добрался до Саутгемптона. Я остановил машину и спросил у какого-то парня, где тут полицейский участок. Потом я зашел туда и спросил, где могу повидать сержанта Раппса. Я сказал, что он меня знает, потому что встречал в порту, когда пришвартовалась «Флорида». Себя я