— Ты сообщишь королю Вернарду?
— О чем? — рявкнула она.
— О смертях детей.
Она нахмурилась, грязь отлетела на ее щеку.
— Нет, — она вытерла щеку грязным рукавом. Дорога была смесью грязи, гравия и разбитой глины, и ехали они от этого медленно.
— Но твой народ…
— Должен предоставить улики, если они хотят, чтобы я сказала королю, что души детей украли огромные собаки, зараженные личинками.
Таксик шумно вдохнул.
— Слухи разнесутся быстро, если ты не подавишь их.
— Потому я не понесу этот слух к отцу, — этот разговор поворачивал туда, куда она не хотела.
— Говорю как твой капитан и тот, кто тебя по-настоящему любит. Будь осторожна, Галина. Если крикуны убивают, клинок Его величества первым срубит голову некроманта.
Она не оценила его слова о любви.
— Гетен ни в чем не виноват, и крикунов нет.
— Нет? Как и когда он пронзил тебя мечом прошлой зимой? — он коснулся ее бедра, и раньше она была такому рада. — Откуда уверенность, что те существа не вернулись?
Она не была уверена, и он это знал. Она отбила пальцы капитана. Ее конь, Абелард, вскинул голову, когда она остановила его. Она тут же ослабила хватку на поводьях.
Таксин опустил голову и посмотрел на нее исподлобья.
— Я не хочу, чтобы тебя сделали виновной из-за связи с ним.
— Ты говоришь как мой капитан? Или как бывший любовник?
От его следующего вопроса солдаты вокруг них повернули головы.
— Ты спрашиваешь как моя маркграфиня или игрушка мага солнца?
Он не уклонялся от ее кулака в бронированной перчатке. Она попала по его рту, и голова Таксина отлетела в сторону. Он пришел в себя, склонился, сплюнул кровь и посмотрел на Галину.
Она вытащила кинжал из ножен на левом щитке на руке. Она прижала клинок под его подбородком и сказала так, чтобы слышали все:
— Тебе нужно раскрыть настоящую причину смертей как можно быстрее. Мне не нужно, чтобы мой король и мой народ просили крови мага солнца. И я не дам тебе распространить сомнения из-за того, что я больше не раздвигаю перед тобой ноги. Заставишь сомневаться, капитан, будешь завтракать своими бубенцами. Ясно?
Его опухшие губы растянулись в кровавой улыбке.
— Конечно, ваша светлость, — он направил лошадь к солдатам из Сокоса, ждущим у развилки. С недовольным взглядом и резким кивком он поехал к морю, пока остальные повернули на северо-запад.
Галина смотрела на широкую спину Таксина, думая о его подозрениях. Как и многие ее солдаты, он часто наслаждался ее вниманием, пока она не стала делить постель только с Гетеном. Но Так все еще злился из-за того, что не мог быть с ней. Галина вздохнула. Он был хорошим мужчиной и выдающимся капитаном. Они всегда легко ладили, и она надеялась, что такие отношения продолжатся. Но только если он примет факт, что она хотела сделать своим мужем не его.
Гетен был бывшим кронпринцем Басеры и являлся самым сильным магом Кворегны. А еще он был ей равным. Таксин — нет, и он был сыном воина и верным солдатом, но не мужем для маркграфини. И она не отвечала ему любовью ни разу. Было время, когда он понимал это.
Магод поравнялся с ней, когда она направила Абеларда вперед.
— Все еще не доверяет моему господину? — спросил он, и его акцент вызвал у нее улыбку.
— Да, — она склонилась ближе и понизила голос. — Держись подальше от него, когда он вернется в Харатон. Ты не должен страдать из-за его ревности к Гетену.
Магод кивнул.
— Не хочу попасть под горячую руку капитана.
— Это опасно, — она посмотрела на пейзаж, думая о необъяснимых смертях и важной фразе «Я люблю тебя». Кто знал, что три маленьких слова могли изменить то, как она видела мир и все в нем?
Глава 2
— Маркграфиня Кхары приближается к северо-восточным вратам! — крик несся от стража к стражу на стене, которая защищала деревню Харатон, и звук становился громче, приближаясь к замку Харатон.
Гетен посмотрел на стену, но не видел всадников с места на бойнице. Он пошел к Северной башне для лучшего вида, его преследовали взгляды и шепот. С темными волосами, короткими по бокам и длиннее сверху в стиле мужчин его родины он выделялся среди светловолосого и рыжего народа Урсинума. Хоть он был волшебником и когда-то учился быть королем, Гетен вместо мантии носил темные штаны, светлую тунику с капюшоном и кожаной жилетке.
Каменщики, плотники и солдаты боролись за место на замке. Крыша с голубой черепицей была открыта небу, и работники с уверенностью крыс забрались по деревянным лесам, возведенным внутри и снаружи здания. Они удваивали высоту четырехэтажной центральной башни и укрепляли фундамент и стены длинных бараков.
— Маркграфиня приближается! — донесся крик с узкой каменной башни у ворот.
Прямоугольный замок Харатон с четырехэтажными круглыми башнями по углам был восточной крепостью Урсинума. В большом дворе были сады, скотный двор и два колодца. Большие каменные откосы тянулись от вершин внешних стен в глубокую гавань Харатона.
— Поднять ворота! — солдаты передали сообщение по стенам перед замком, первому ряду защиты.
Ученица мастера подняла голову, когда на нее упала длинная тень Гетена. Глаза девушки расширились, она сделала спешно реверанс и отошла с его дороги, мышь, ощутившая взгляд ястреба. Она вскрикнула, когда ее деревянная корзина с камнями ударила ее по ногам.
Он нахмурился. Тени мерцали на его пути. Солнце опускалось, и черно-белое море ворон кружило у западной Капитанской башни. Он посмотрел на деревню в поисках всадников.
— Выглядите бодро и помните про свои места!
Длинный двор внизу стал ульем активности, слуги готовились к возвращению госпожи.
— Опустите мосты!
За Харатоном была большая долина Валмериан, море зеленой травы и черно-коричневых следов потопа. За долиной возвышались горы Валмериан, зеленые на склонах, белые круглый год на вершинах. А за горными перевалами был Татлис, огромный город, столица Урсинума, место, где жила семья Персинна, семья Галины.
— Приготовьтесь приветствовать маркграфиню Кхары!
За спиной Гетена