Литвек - электронная библиотека >> Марк Давидович Сергеев >> Биографии и Мемуары и др. >> Подвиг любви бескорыстной (Рассказы о женах декабристов)

Подвиг любви бескорыстной (Рассказы о женах декабристов). Иллюстрация № 1

О тех, кто первым ступил на неизведанные земли, О мужественных людях — революционерах. Кто в мир пришел, чтоб сделать его лучше, О тех, кто проторил пути в науке и искусстве, Кто с детства был настойчивым в стремленьях И беззаветно к цели шел своей.


Екатерина ТРУБЕЦКАЯ

Мария ВОЛКОНСКАЯ

Александра МУРАВЬЕВА

Наталья ФОНВИЗИНА

Полина АННЕНКОВА


Подвиг любви бескорыстной (Рассказы о женах декабристов). Иллюстрация № 2
Подвиг любви бескорыстной (Рассказы о женах декабристов). Иллюстрация № 3

150 лет отделяют нас от сурового студеного дня, когда лучшие сыны России вышли на Сенатскую площадь, чтобы ценою жизни своей разбудить крепостную Россию.

В ледяные глубины Сибири, в страну бичей, рабов и пут, вслед за «государственными преступниками» отправились их жены, и это было не только подвигом любви, это был акт протеста против николаевского режима, это была демонстрация сочувствия идеям декабристов.

Книга «Подвиг любви бескорыстной» посвящена этим русским женщинам.

«Дело их не пропало», — писал В. И. Ленин о декабристах.

Их подвиг живет в сердце каждого, кому дорога наша отечественная история, их борьбу продолжили разночинцы, а затем большевики, люди, приведшие Россию к победе социалистической революции.

НЕ НАЙДЕМ ЛИ МЫ В ЭТИХ ЖЕНЩИНАХ ТО НЕОБЫКНОВЕННОЕ, ЧТО ПОРАЖАЛО И ВОСХИЩАЛО ИХ СОВРЕМЕННИКОВ, И НЕ ПРИЗНАЕМ ЛИ МЫ В НИХ ПРЕДТЕЧЕЙ, СВЕТОЧЕЙ, ОЗАРЯЮЩИХ ДАЛЬ НАШЕГО РЕВОЛЮЦИОННОГО ДВИЖЕНИЯ…

Вера ФИГНЕР

Екатерина Ивановна ТРУБЕЦКАЯ

Слава и краса вашего пола! Слава страны, вас произрастившей! Слава мужей, удостоившихся такой безграничной любви и такой преданности, таких чудных, идеальных жен! Вы стали поистине образцом самоотвержения, мужества, твердости, при всей юности, нежности и слабости вашего пола. Да будут незабвенны имена ваши!

Декабрист А. П. Беляев

Подвиг любви бескорыстной (Рассказы о женах декабристов). Иллюстрация № 4
…Из давней тьмы выступает вечер 14 января 1827 года. Роковое четырнадцатое число. Месяц назад мысленно отметила она годовщину возмущения на Сенатской площади, возмущения, так преломившего судьбы близких ей людей, и Сергея судьбу, и ее… Четвертый месяц уже живет она в чиновничьем этом городе, столице восточносибирской, которая могла бы показаться даже милой и приветливой при других обстоятельствах, но не сейчас… Сейчас круг за кругом, точно спирали Дантова ада, идет нравственная пытка. Сперва ее предупредили, что «…жены сих преступников, сосланных в каторжные работы, следуя за своими мужьями и продолжая супружескую связь, естественно сделаются причастными их судьбе и потеряют прежнее звание, то есть будут уже признаны не иначе, как жены ссыльнокаторжных, дети которых, прижитые в Сибири, поступят в казенные поселяне…». Вот как! Одним пунктом официального предписания убиты и матери и дети!

«Ах, милостивый государь, Иван Богданович Цейдлер! Вам ли, несущему власть губернатора в краю каторги, не знать русских женщин. Я и не рассчитывала на другую судьбу. Хотя, по чести сказать, это жестоко. Это омерзительно и жестоко: император, который мстит женщинам и детям…»

Странно, но, когда ей зачитывали «отречения», она слышала как бы два голоса, говорящих противоестественным жутким дуэтом. Да, это был голос Цейдле-ра, но словно бы говорил не он, а тот, другой, из Петербурга, из Зимнего дворца… Какое лицемерие, какое иезуитство: разрешить всемилостиво отправиться в Сибирь, обнадежить, дать поверить в благородство и вдруг после тысяч таежных верст задержать, ставить условия одно страшнее другого, условия, о которых можно было сказать еще там, в начале пути…

И вот он, этот вечер 14 января.

Земля притихла. Идет медленный снег. Угомонилась наконец и стала Ангара. Еще неделю назад — и это зимой! — она поднялась на три с половиной аршина, вышла из берегов, затопила улицы Иркутска и все дымилась, все туманилась, застывая.


Подвиг любви бескорыстной (Рассказы о женах декабристов). Иллюстрация № 5
Княгиня пишет письмо. Тень от гусиного пера странно ломается на стыке стены с потолком. Вместе со снегом пришло нежданное успокоение, какого не знала она с того дня, как арестовали князя Сергея Петровича. Может быть, это не спокойствие, а предчувствие?..

«Милостивый государь Иван Богданович!

Уже известно Вашему превосходительству желание мое разделить участь несчастного моего мужа, но, заметив, что Ваше превосходительство все старания употребляли на то, чтобы отвратить меня от такого моего намерения, нужным считаю письменно изложить Вам причины, препятствующие мне согласиться с Вашим мнением.

Со времени отправления мужа моего в Нерчинские рудники я прожила здесь три месяца в ожидании покрытия моря. Чувство любви к Другу…»

Она написала слово это — «Другу» — с прописной буквы, подчеркнув этим и бесконечное уважение к мужу, и веру в праведность его дела, и надежду на встречу с ним. В ней и в самом деле поднималось и росло ощущение, что вот сейчас, в тесной неуютной комнатке, при оплывшей свече, заканчиваются все ее мучения.

«…Чувство любви к Другу заставило меня с величайшим нетерпением желать соединиться с ним; но со всем тем я старалась хладнокровно рассмотреть свое положение и рассуждала сама с собою о том, что мне предстояло выбирать. Оставляя мужа, которым я пять лет была счастлива, возвратиться в Россию и жить там во всяком внешнем удовольствии, но с убитой душой, или из любви к нему, отказавшись от всех благ мира с чистой и спокойной совестью, добровольно предать себя унижению, бедности и всем неисчислимым трудностям горестного его положения в надежде, что, разделяя все его страдания, могу иногда с любовью своею хоть мало скорбь его облегчить? Строго испытав себя и удостоверившись, что силы мои душевные и телесные никак бы не позволили мне избрать первое, а ко второму сердце сильно влечет меня…»

Ровный, покойный свет свечи затрепетал вдруг, огонек заметался, забегал, словно рыжим мотыльком решил слететь с черной ниточки фитиля… Снег уже улегся было, но пришел ветер, закрутил белые спирали. Они ввинчивались в воздух — все выше, выше… Свеча оплывала, из комнаты уходило тепло,