ушло все волнение и стресс, которые я пережил за последние пару минут… Вот только до этого было ещё далеко. Голос, раздавшийся прямо над ухом, прервал меня прямо на подходе к финишному этапу.

И как так вышло? Сам не знаю.

- Ты больной? – спросил меня преподаватель.

Кажется, его звали Браином, а фамилия его была Иззи. Не повезло, так не повезло, что тут ещё скажешь. Лучше бы его по фамилии назвали. И все равно, что звучало бы Иззи Иззи - имя было бы клевым.

- Я могу спросить то же и у вас? Вы знаете, какой урон наносите своему хилому организму, употребляя подобную дрянь? – глаза Иззи – буду мысленно звать его так, чуть из орбит не вылезли, когда он услышал подобный контекст из уст первокурсника. Так и хотелось крикнуть: «Что? Не ожидал? Да я ещё и не так могу», - но развернувшись лицом к нему, попутно застегивая ширинку, я понял, что конкретно попал. Подобное выражение лица мне было очень знакомым.

Рука мужчины в мгновение сдавила мое горло, вызывая кошмарную боль каждым новым нажатием. Представить себе не могу насколько красным стало моё лицо через несколько секунд… Жар, который охватил моё тело в дикую агонию, словно на медленном огне тушил мои внутренние органы, продолжая даже тогда, когда хватка Иззи ослабла.

- Сопляк, - не знаю, почему он назвал меня сопляком, если между нами разница в возрасте не превышала семи лет. Ведь, насколько мне помнится ему было около двадцати шести. Именно наличие этого факта, заставило меня тут же возмутиться. Попытка заговорить была жалкой.

Получилось довольно плохо… Хуже того, я не смог сказать ни единого слова по этому поводу. Только кашель. Сухой. Проклятый кашель, вместе с которым я был готов выплюнуть легкие наружу.

- Я могу облить тебя тем, что в ведре, если не перестанешь корчить из себя хомяка при смерти, - совсем недавно смотрел канал с дикими животными, так вот, гиена шипела точно так же, как сейчас он.

- Вообще-то, хомяки так не умирают… - решил я, поделиться своими знаниями на этот счет, стараясь дышать как можно спокойней. - И вообще, ты чего руки распускаешь? Хочешь потерять работу? – не знаю, на что я рассчитывал, спрашивая об этом, но угроза была весьма обоснована.

- Напомни мне момент, когда я перешел на «ты» с таким сопляком? – два человека, две маски, два характера или то, что каждый приходя сюда на работу или на учебу, тщательно скрывает.

- Да отцепись уже. Я и сам стоять могу, - дернув плечом, я вырвался из захвата одной руки Иззи, что сжимала ткань моего балахона. - И вообще, ты меня не настолько уж и старше, - резким движением я случайно зацепив, выдернул провод наушников, который обвивал мою руку, уже второй раз за день, заставляя телефон играть для аудитории, пусть даже сейчас она состояла из одного человека.

Наблюдая за тем, как я достаю сотовый из кармана, снимаю блокиратор и останавливаю песню, преподаватель немного успокоился. Вернувшись к столу, он забрал с него толстое серебряное кольцо с черными вставками, надев его на указательный палец правой руки. Подобные атрибуты мне всегда нравились, однако, немного подумав, я решил, что об этом сообщать ему не стоит.

- Сколько же тебе лет? – продолжил Иззи, заставляя меня мысленно убедиться, что разговор ещё не окончен. - А... Понял. Ты, наверное, на первом курсе уже лет этак пять сидишь. Хм, то-то думаю, рожа мне твоя знакома.

С ответом я не спешил, постояв немного, находясь в плену собственных мыслей, я отвлекся на вонь, что заполнила и без того малое пространство. Повернув голову в сторону стены, я обнаружил то, что хотел увидеть – окно, пусть оно больше напоминало форточку. Зацепив, стоящее на полу ведро за ручку, я дернул подвеску на себя, открывая фрамугу. Пришлось привстать на носках, чтобы достать окно, которое находилось на уровне потолка, подтолкнув ведро, я вылил его содержимое куда-то вниз.

Вернувшись, я поставил ведро на прежнее место, ощущая как свежий воздух заполняет помещение.

- Девятнадцать, - ответил я на заданный мне ранее вопрос, осознавая, что человек все ещё желает получить на него ответ. - Рожа? – вспомнил я последнее, что услышал, перед тем как отойти. – По-моему сейчас я именно ее вижу перед собой, - удар в область груди был не сильным, но отшатнуться в сторону он все же заставил. - Хватит распускать руки, - стараясь держать себя в руках, оскалился я. - Не думай, что это долго будет оставаться безответным.

- Ударишь? – равнодушно спросил преподаватель, растирая по столу дозу пороха.

- Да... Не стоит считать, что простое соблюдение субординации остановит меня в другой раз, - не знаю, зачем я продолжал этот бесполезный и ненужный разговор, следовало бы просто вынуть швабру, что держала дверь и уйти.

- Что ж... Не уверен, что у тебя получится, - он прикоснулся к глазам, потирая уставшие веки. - Но я так и не договорил.

- А разве начинал? – искренне удивился я, вытаскивая покореженный стул, что стоял за коробками.

- Захлопнись... – странная интонация, будто выжимает из себя эту злость. - Как тебя зовут?

- Гир, - отряхнув рукавом сидушку, я сел на стул, оперевшись о стену. Музыку я решил не включать, чтобы не упустить момент, когда разговор приобретет хоть какую-то долю важности.

- На каком факультете проходишь обучение? – не унимался Иззи.

- На физико-техническом. Это вы, таким образом, пытаетесь контакт наладить, чтобы я ничего не рассказал? – пустословить ни хотелось, поэтому я решил спросить в лоб.

- Что рассказал? – у преподавателя валять дурака получалось гораздо лучше меня, разыграть удивление у него не составило труда.

- То, что видел сейчас.

- А что ты видел? – и снова, только глаза, выражающие недоумение. Хитер… Но разве это помеха?

- Наркотики... Вас... В очень интимной близости. Я думаю, в деканате будет внимательно слушать мой рассказ. Постараюсь передать его со всей эпичностью, ведь сам не люблю избитые сюжеты, - покачнувшись немного на стуле, я резко встал на ноги, заставив его вздрогнуть.

- Значит, тоже хочешь вылететь? Неужели родители готовы оплатить твою учебу в другом месте? Не боишься их расстроить? – жалко, ничуть не поверил. Впрочем, он может продолжать сколько ему угодно.

- Чем же? Тем, что сдал препода? Да мне еще и стипендию поднимут, - я попытался изобразить на лице улыбку, но получилось весьма коряво – ржать хотелось неимоверно. Поэтому даже гадать страшно, что за гримаса мученика вышла на моем лице.

- Уверен?

-