еще что, – он посмотрел мне в глаза, – Когда будешь в Данциге, зайди в местный участок, отметься там. И обо всех своих перемещениях оповещай участкового, идет? А лучше вообще не покидай Данциг. Какое-то время.

– Ладно, я понял.

– Ну тогда бывай, Глеб! – он протянул руку.

Мы попрощались. Дознаватель начал собирать бумаги в папку, а я вышел из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь. Пройдя мимо гардеробщика, внимательно проводившего меня взглядом, я распахнул входную дверь и, наконец, оказался на улице.

Минуту простоял, пытаясь привести мысли в порядок. Что это вообще было? Сначала дознаватель напугал, потом утешил, затем словно советовался. А закончили разговор мы как закадычные приятели. Так ничего и не решив, я двинулся по тротуару.

Совсем неподалеку обнаружилась небольшая площадка со стоящими в ряд мехмобилями такси. Увидев меня, водитель первого вышел из салона.

– Извольте сюда, мистер, – обратился водитель, открывая дверь своего аппарата, – Куда желаете?

– В воздушный порт, пожалуйста, – обреченно вздохнул я и уселся на пассажирское сиденье.

Мы поехали, а очередь из такси синхронно сдвинулась вперед на несколько метров, оставаясь в ожидании следующего пассажира.

Я никогда раньше не бывал в Мариенвердере, да и сейчас, можно сказать, смотрел только на окраину. Мы катились по объездной дороге, поэтому насладиться можно было только видами больших ангаров, заводских построек и железнодорожных путей. Один раз на глаза попался огромный торговый центр с забитой под завязку автостоянкой.

Водитель вел мехмобиль не торопясь, причиной чему являлась особенность дорожного полотна. На первый взгляд поверхность асфальта казалась идеально ровной, но, как я успел заметить, периодически на ней встречались устрашающего размера колдобины, которые приходилось объезжать медленно и аккуратно.

– Дорога ужасная, – водитель словно прочитал мои мысли, – Каждый год делают, и каждый год одно и тоже. Неужели трудно починить один раз по-нормальному? Говорят, в Османской Империи так асфальт кладут, что его на тридцать лет хватает! А у нас… Только бюджет проедают.

Я ничего не ответил, глубокомысленно кивнул в ответ, и водитель замолчал. Разговаривать не было никакого желания, поэтому отвернулся к окну и сделал вид, что мне очень нравится разглядывать окрестности.

Дорога заняла минут сорок, я даже успел немного задремать. В конце пути пришлось расстаться с половиной имеющейся наличности, чтобы оплатить проезд.

Выйдя из такси, огляделся. Через дорогу оказалось здание воздушного порта, а рядом разбит небольшой парк. Светило солнце, прогревая последним осенним теплом, но это не улучшило настроения. Наоборот, необходимость куда-то идти и что-то делать как будто лишала воли. Вздохнув, я заставил себя перейти дорогу. Показав на входе паспорт и билет, вошел внутрь порта.

Пройдясь по огромному вестибюлю, я заметил, что люди на меня поглядывают. Вот проводила взглядом пожилая дама, стрельнули глазами две хихикающие девушки, обернулась вслед леди в строгом деловом костюме. Широкоплечий мужчина в элегантном пальто хмуро зыркнул и снова уткнулся в газету.

Ну а что мне остается? Да, я выгляжу именно так, как будто был при смерти и два месяца провалялся в клинике. Да, немного не в себе. Да, одет не по погоде – слишком легко. Разве стоит из-за этого пялиться на человека? К моему безразличию добавилась доля злости и досады на окружающих.

Зашел в кафе, на последние деньги заказал у бармена полноценный обед и уселся в дальний угол зала, подальше от остальных посетителей. Но и тут показалось, что по мне скользнули несколько неприязненных взглядов. Например, мужчина, пьющий пиво возле барной стойки, или официантка, вышедшая из кухни заведения.

Да что со мной не так? Может, я излишне мнителен? Я постарался выбросить из головы лишние мысли и уткнулся в тарелку, поглощая пищу. Здешней еде далеко было до тех обедов, что подавали в клинике, но организм обрадовался простой, вредной и жирной пище. Во всяком случае мозг обрадовался, а желудок пока не возражал.

Едва успел перекусить, как голос из громкоговорителя объявил, что начинается посадка на мой рейс. Я встал и быстро пошел к стойке регистрации, стараясь не обращать на окружающих людей никакого внимания. Пусть пялятся, если им так хочется!

Девушка за стойкой регистрации взяла мой паспорт, взглянула на меня и покраснела. Она долго разглядывала документ, кидая странные взгляды, потом поинтересовалась, где мой багаж. Узнав, что багажа у меня нет, девушка хмыкнула, будто бы поняла что-то важное. Мне показалось, что она сильно чем-то взволнована, то и дело поправляет волосы и облизывает губы, словно жажда замучила. Я терпеливо ждал.

Между тем, за моей спиной начала образовываться длинная очередь. Девушка закончила рассматривать билет и заявила, что мне придется пройти дополнительный досмотр.

Я опешил. Какой еще, к черту, досмотр? Что она собирается у меня искать и где, позвольте спросить? У меня и карманов-то на одежде почти нет!

В это время сквозь очередь протолкался крупный мужчина, которого я раньше мельком видел в вестибюле. Он бросил на меня неприязненный взгляд, потом подошел вплотную к стойке.

– В чем дело, девушка? – строго поинтересовался гигант, – Что за проволочка? Мы все торопимся!

Мужчина решительно вытянул руку, выхватил из рук девушки документы и сразу же протянул их мне. Я машинально схватил бумаги.

– Проходите, молодой человек! – повелительно скомандовал он, слегка подтолкнув к проходу, – Не задерживайте процесс!

Я недоуменно поплелся по направлению к посадочной вышке, ожидая окрика и готовясь к скандалу. Но никто меня не окликнул, не остановил, я спокойно подошел к лифту. Поднявшись наверх, прошагал через причальную стрелу и оказался в пассажирской гондоле дирижабля.

– Здравствуйте! Ваш билет, пожалуйста! – приветствовал меня стюард.

Передал требуемый документ, он мельком взглянул на билет и сделал приглашающий жест.

– Проходите, ваше место десять «а», по коридору прямо и направо, сразу за салоном первого класса.

Я послушно прошел по салону гондолы и уселся в кресло. Хорошее место в первом ряду эконом класса – возле окна, недалеко от прохода, рядом туалет, да и пространства под ноги достаточно, можно их вытянуть вперед и никого не побеспокоить.

Уставившись в окно, я наблюдал за посадкой, изредка кидая взгляд на проходящих мимо пассажиров. Их оказалось мало – салон был наполовину пуст. Все-таки время и направление