помнит… – Град притих.

– Может, и так… – ответил я лешему.

– А ты что ж, его изнутри видел?

– Да не, он когда умывался, я его отражение в реке хорошо разглядел, – тут же сбрехал я Граду.

– Ааа… – ответил он. – Выкинь лучше эту дурь из головы, и давай спать, – посоветовал мне леший.

– Давай, – согласился я с ним: может, и впрямь дурь…

Утром с тёплой постели вставать было неохота, но с кухни шёл умопомрачительный запах, да и курить больно сильно хотелось. Галка чего-то там возилось на кухне своей, Васька уже в парнике дедушки копал усердно грядки, а Федот был использован по прямому назначению, он топил баню. Града с хозяином дома не было видно. Дед курить во дворе запретил, сказал – вон, на улицу ступай, травись отравой своей там. Я вышел на крыльцо и облокотился на деревянные перила. А передо мной совсем жёлтое поле и за ним лес Урала, уже совсем тёмный и хмурый, предчувствующий скорое наступление белой проказницы зимы. Я чиркнул зажигалкой и решил присесть на порог дома, с детства люблю сидеть на ступеньках. Где-то раздался сухой щелчок, словно хрустнула сухая ветка, и мой правый бок обожгла острая боль. Я даже ничего не успел понять, как стал заваливаться на спину.

Эпилог

Седой старик одиноко стоял на крыльце и смотрел вслед уходящим гостям. Небольшая чёрная точка, разрывая пространство, незаметно появилась за его спиной и стала стремительно поедать вихрем мир. Кажется, что это сам Хаос явился за ним или сама Смерть пришла по его душу. Из этой дыры, которая, как показалось Гарауну, поглощала в себя Ярилов свет, вышла красивая женщина. Она тихо подошла к старцу, словно ночная хищница вышла на охоту.

– Ты всё ещё на что-то надеешься, старик?..

Слово «старик» она проговорила с каким-то своеобразным сарказмом, словно говорила на русском, но совсем на другом диалекте. Женщина была одета в белое лёгкое летнее платье, которое сразу же невольным движением потревожил лёгкий осенний ветерок, а вместо обруча на её голове, который должен был украшать её волосы светло-голубого цвета, как холодный лёд, сиял молодой месяц. Она ласково положила руку ему на плечо. Гараун, не поворачивая головы, лишь пожал плечами.

– А знаешь, как тут говорят?.. – он всё смотрел, не отрываясь на уже пустую дорогу. – Надежда умирает последней… – и у него нервно дёрнулся правый глаз.

– А что ж ты им не помог?! – она по-девичьи фыркнула.

– Это их мир, – вздохнул он. – И им теперь всем вместе придётся это расхлебывать, что они создали. Или, ты думаешь, я им ихние задницы подтирать буду?!. Сами, всё сами… – намного тише прошептал куда-то вдаль великой волхв России.

– А я к тебе… – женщина дохнула ледяным дыханием на рядом стоящего с ней уже молодого красивого мужчину, с серыми глазами. – Я слышала, у тебя лучшие ягодные настойки на этой планете? – она мурлыкнула, словно кошка. – Не хочешь ли ты угостить совсем юную и легкомысленную особу своим знаменитым хмельным напитком? – и она кокетливо ему улыбнулась своей белоснежной улыбкой. – Ну хватит хандрить, Велес! Пойдём, у меня к тебе важное дело…

На перекрёстке стояли четверо. Неказистый мужик высунул розовый язык и поймал первую летящую с неба белую снежинку.

– Вот и зима… – прошептал он.

– А теперь куда? – миловидная женщина вопросительно вскинула свои брови.

– У меня теперь есть цель в жизни, надо найти Андрея.

– Месть – это не выход… – тут же ответила она.

– Ага, – кивнул невзрачный мужичок.

– Это не месть… Это неотвратимое наказание за смерть Сергея. И я сделаю так, что его тело будут тысячу лет терзать черви… – неказистый поправил свой рюкзак на хилых плечах. – И к тому же на Мидгарде остался молодой князь, внук Серёги. И ему нужна правильная нянька…

– Няньки! – тут же поправил его рядом стоящий странный человек с сизым пером, заплетённым в тугую косу. Мужичок согласно кивнул.

– Хорошо, пусть будет две няньки.

Женщина внимательно посмотрела на своего рядом стоящего мужа, они даже чем то неуловимым были схожи между собой.

– Я думаю, там две няньки не справятся, если он похож характером на своего деда. Так что мы в Украину, и через месяц найдём вас в Санкт-Петербурге.

Собеседники согласно кивнули ей.

– Значит, у него будет четыре няньки.

Стоявший рядом с этой компанией самый молчаливый из них товарищ утёр рукавом лицо и добавил:

– Пять нянек… Их будет пять… – он внимательно смотрел куда-то в сторону деревни. А по дороге бежал то ли подросток, то ли ещё кто непонятный, но, что удивительно, у него был вот такой длинный нос, и рядом с ним, путаясь в его ногах, мельтешил маленький зверёк, за которым мчалось в припрыжку какое-то чудо-юдо, словно это морской осьминог, который вышел на сушу.

– Может, мы ему хотя бы одежду купим? А то он у нас на бомжа похож…

– Гы-гы-гы! Шлёп!

P. S. – Э-э-эй!.. Та-ам!.. А кто свет погасил?.. Мляяять… Ой! Звёздочка какая… А-а-а-а-а-а…