Сергей Михеенков Федюнинский

Книга о выдающемся командарме, Герое Советского Союза и Монгольской Народной Республики Иване Федюнинском, сыгравшем большую роль в освобождении нашей Родины от фашизма, подготовлена при поддержке правительства Тюменской области, Тюменской областной думы, Тюменского областного Совета ветеранов и ПАО «Транснефть».

Светлой памяти Феопентия Емельяновича Костоломова, ветерана Вооруженных сил СССР, майора запаса, кавалера орденов Красной Звезды и «Знак Почета», многолетнего руководителя Тюменского городского клуба ветеранов им. И. И. Федюнинского, инициатора и организатора установки памятника Ивану Федюнинскому в Тюмени.

Автор выражает признательность недавно ушедшему от нас председателю Тюменского областного Совета ветеранов Игорю Александровичу ШАПОВАЛОВУ, а также членам Совета за плодотворное сотрудничество. Помощь и поддержку в работе над книгой оказали также Ольга Федоровна МАЛЬЦЕВА (д. Гилёва Свердловской области), Павел Степанович ТОКАРЕВ (д. Гилёва Свердловской области), Ирина Анатольевна ФЕДЮНИНСКАЯ (г. Талица Свердловской области).

Глава первая Родина

«Как родная меня мать провожала…»

Тугулымское Зауралье. Подтаежный край. Простор сибирской лесостепи с тучными черноземами и перелесками, березняками и полосами смешанного леса, порой удивительно напоминающими пейзаж Средней России. «Эта часть Зауралья, южнее реки Туры и западнее реки Тобола, — повествует местный исследователь^[1], — представляет собой приподнятую и чуть всхолмленную по отношению к северному и южному Зауралью местность и составляет Зауральское плато. Территория расположена на Туринской равнине, являющейся частью Западно-Сибирской низменности. Район занимает центральную и, пожалуй, основную часть широко известных не только на Урале, но и за его пределами Припышминских сосновых боров, протянувшихся вдоль берегов реки Пышмы почти на 180 километров. Один из крупнейших в Западной Сибири (около 350 тысяч гектаров) массивов сосновых лесов не зря называют “феноменом природы Зауралья”. К нему относится и Бахметский бор, раскинувшийся в северной части Тугулымского района».

Когда-то в этих краях жили остяки, вогулы, загадочные кинырцы, о которых теперь и помину нет, другие племена, кочевые и оседлые. Пролетели, как степной ветер, армии Чингисхана, оставив за собой поселения сибирских татар. В эпоху «Великого переселения народов» в Тугулымском Зауралье, как пишут исследователи, сложилось однородное «лесное» Угорское население. По всей вероятности, тогда-то и появились укрепленные городища Веселый Мыс, Коркинский кордон, Малаховское, Кучум-Гора, где, по местным преданиям, располагалась ставка правителя Сибирского ханства Кучума, пришедшего сюда с войском, чтобы покорить здешние племена и сделать их своими данниками и рабами. По рассказам старожилов, на Кучум-Горе в прежние времена стоял «вкопанный в землю медный четырехгранный столб с большим кольцом — знак, определяющий границы ханства. Кучум, покорив здешние народы, в том числе и сибирских татар, пришел сюда, как ему казалось, навсегда. Но его средневековой деспотии положила конец небольшая дружина русских людей — казаков атамана Ермака Тимофеевича.

Предприимчивые и воинственные новгородцы проникали сюда, в Зауралье, еще в XI веке. Их привлекали здешние угодья, богатые пушниной, рыбой, промысловым зверем. В XVI веке ворота в Сибирь приоткрыли заводчики и солепромышленники Строгановы, а распахнул те тяжелые воротины Ермак со своей дружиной. Уже после его похода за Камень, как называли тогда Урал, в Сибирь хлынули казаки и охочие люди из центральных и северных земель России. В Зауралье и дальше, «встречь солнцу» пошли хлебопашцы, охотники, промышленные торговые и государевы люди, приказчики и сборщики ясака. Встрепенулась Россия после Смутного времени и двинулась в Сибирь, где не было ни крепостного права, ни рабства, ни голода.

Внучатые племянники генерала Ивана Ивановича Федюнинского и другая его родня считают, что их предки в Тугулымское Зауралье переселились из вологодских мест, с реки Сухоны. Именно по Сухоне, по большой весенней воде шли переселенцы, казаки, только что вписанные в реестр, стрельцы и вольные хлебопашцы до Великого Устюга, а там, той же Сухоной, до реки Юг, а из Юга в Вычегду. В Сольвычегодске, в вотчине заводчиков и промышленников Строгановых партия увеличивалась; пока стояла большая вода, караваны судов поднимались по Вычегде до северо-восточных волоков. Через Урал перебирались сухопутным старинным трактом до Верхотурья, ворот в Сибирь. Дальше — кто до Тобольска и Тюмени, кто на Енисей, а кто расселялся по Туре и Тазу, по невеликим рекам и речкам. На Вологодчине неподалеку от Кич-Городка, нынешнего районного центра, и вправду до сих пор цела деревня Федюнинская. Не из тех ли мест перекочевали на реку Кармак предки генерала?

Большая деревня Гилёва, где родился он сам, разлеглась на берегу реки Кармак. В начале прошлого века она относилась к Успенской волости Тюменского уезда Тобольской губернии, теперь входит в состав Тугулымского района Свердловской области.

Первое письменное свидетельство о деревне относится к 1621 году. Священник Феофилакт Зыков подал челобитную в Тобольск, в которой между прочим упоминал о «вновь построенной д. Гилёвой Кармацкого погоста». Неписаная же легенда гласит: на реке-де «Дальний Кармак жил Тюменский посадский человек Иван Гилёв Чердынец с племянником Ларькой Павловым Гилёвым, и они имели пахоту доброй землицы и стали родоначальниками деревни Гилёва».

В Гилёве, как и во многих окрестных селениях, испокон веков жили старообрядцы-двоедане — так их называли, когда царь Петр приказал брать с них двойную подать за непокорство власти. Как повествуют местные хроники, особенно много старообрядцев приняли уральские леса после знаменитого стрелецкого бунта. Селились двоедане не только в лесах и пещерах, но и в деревнях. Исследователи пишут, что раскол как форма социального протеста носил в Тюменском округе умеренный характер — «у него не было налета исступленного мистицизма». В скитах не горели, но старой веры здешний народ держался крепко. По переписи 1782 года значится «впавших в раскол» в деревне Гилёва 86 душ. Документы за 1820 год свидетельствуют о том, что в Гилёве и соседних деревнях действуют староверческие общины поморского согласия.

Староверы — народ основательный. Прижимистый. Зажиточный. Трудолюбивый. Крепко привязанный к своему родовому корню. И в вере, и в семейных узах, и в любви-нелюбви постоянны и крепки.