Александр Николаев Так это было

От автора

В то время как военные расходы только шести индустриально развитых стран (Америка, СССР, Англия, Франция, Зап. Германия и Китай) по статистике 1975 года составляли около 195 миллиардов долларов в год, сотни миллионов людей на земном шаре умирали и умирают от голода и различных болезней, возникающих на почве недоедания и скудного питания.

Ежегодно раковые заболевания уносят миллионы жизней, а многие научно-исследовательские институты и лаборатории, занятые в этой области, не имеют ни усовершенствованной аппаратуры, ни достаточных средств для оплаты специалистов.

Эта гонка вооружений, поглощающая колоссальные средства в ущерб другим отраслям науки и культуры, началась с того момента, когда на смену войнам экономического или территориального характера пришли войны с идеологической окраской.

Фактически они начались с того времени, когда на одной шестой части земли при помощи немецких денег, заманчивых идей, легковерно воспринятых политически безграмотным народом, и других причин Ленин создал рабовладельческое государство нового типа и бросил клич пролетариям всех стран.

Утверждение этого строя обеспечивалось бескрайними просторами страны, жертвенностью привыкшего к трудной жизни народа, и некоторой поддержкой демократических стран. И еще спасла неокрепший рабовладельческий строй мудро рассчитанная на наивность людей тактика уступок.

Во время Кронштадтского восстания весною 1921 года красный режим находился в опасности, но Ленин путем временных уступок (НЭП) спас его.

Позднее каждому стало ясно, что «шаг назад» был лишь рассчитанным маневром, чтобы взять за горло свою жертву мертвой хваткой, но было уже поздно. Народ огромной страны при помощи многочисленной когорты втянутых в преступления палачей, держиморд и всякого рода предателей был поставлен на колени. Новый Марат, сменивший Ленина, надел на трудовое крестьянство, отослав в места отдаленные и уничтожив его лучшую часть, колхозное ярмо. Десятки миллионов людей поглотили чекистские застенки или концентрационные лагеря-душегубки.

При таких условиях единственным просветом, единственной надеждой на избавление для большинства народа являлась война.

Когда она наконец пришла, хотя и не такой, как её представляли в мечтах, большинство народа не желало защищать ненавистный рабовладельческий строй. Этим и объясняется огромное количество пленных (около четырех миллионов) в первые месяцы войны. Потому что та же «обезглавленная армия» начала сражаться более упорно, когда люди убедились, что Гитлер вместо освобождения несет им такое же ярмо.

И все-таки более миллиона чудом уцелевших пленных, невзирая на позорное клеймо пропаганды, при первой возможности взялись за оружие, чтобы бороться за освобождение отчизны. Они не обольщались обещаниями уступок, которые щедро раздавали кремлевские тираны, чтобы спасти свои шкуры. Они твердо знали, что красное чудовище, закабалившее народ, может быть добрым только в состоянии мертвого.

Об этих людях я написал книгу.

Заменив или видоизменив у большинства настоящие фамилии, я старался их показать такими, какими они были в действительности.

Подавляющее большинство честно несло свою службу, стараясь быть амортизирующей пружиной между населением оккупированных областей и их невольными союзниками. Конечно, как во всяком водовороте, в специальных условиях того смутного времени на поверхность всплывала поднятая со дна муть и пена.

Свободный мир еще не понял «отверженных» тех бурных лет.

Человек свободного мира в наши дни готов взбунтоваться только потому, что прежний президент республики во время выборной кампании говорит по телевидению на тридцать секунд дольше другого кандидата.

Чтобы сохранить свой уровень заработка он может сжигать грузовики с продуктами, привезенными из другой страны или отравлять и приводить в негодность огромные цистерны чужеземного вина.

Этот же человек свободного мира не желает понять своего несчастного собрата, который использует разъединственную возможность, чтобы избавиться от самого дикого рабства.

О том, что оно было поистине диким, в книге говорит множество примеров.

Мне не снится свобода в виде этакой птицы, которая прилетит неизвестно откуда и усядется на просторах России, а народу только и останется — выбрать подходящий ему государственный строй.

Так бывает только в сказках…

Кремлевские старцы, конечно, скоро уйдут со сцены, но они уже подготовили себе достойную смену. За исключением толчка извне, в обозримом будущем история может двигаться по прежнему пути, пока народ не поднимется, чтобы сбросить красных сатрапов и обрести свободу.

Часть первая По дорогам войны

Посвящается памяти погибших в борьбе за освобождение отчизны от дикого коммунистического ига

На перепутье

«Всё, что должно случиться с тобою, записано в Книге Жизни, и ветер Вечности наугад перелистывает её страницы».

Из Корана

Никогда не забыть мне весны сорок второго года… После зимних боев и отступления немцев от Москвы на центральном фронте, да и на других, наступило относительное затишье.

Если быстрое продвижение немецких армий в первые месяцы давало возможность предположений об исходе войны, то стабилизация фронта делала будущее загадочным. Да и сама война принимала уже другой характер.

Один из отличительных признаков нашей эпохи — это, конечно, ускорение исторического и технического процессов в ущерб культуре и, как следствие, — изобилие обобщающих слов и выражений, не дающих должного представления о том или ином событии. Иначе говоря, сжатость технических расчетов и выражений, присущая бездушному компьютеру и необходимая для специалистов, перенесена в прессу и литературу. Даже не говоря о замене качества количеством, подобный сдвиг равносилен платежу банковским чеком или рассуждению о красоте цветов химическими формулами. Он заключает нормальную жизнь в армейский регламент, по которому интендантство всегда движется за основными колоннами войск.

В данном случае судьба обошлась со мною довольно милостиво. Часть моей жизни прошла среди тружеников земли, на которых советская власть обрушилась с первых же дней своего существования, особенно при Сталине. Как говорит пословица: «Лучше раз увидеть, чем сто раз услышать». Мне довелось быть