найти решение проблемы пересечения межзвездных расстояний. Но для Рейда она имела более глубоко идущее значение. Он рассматривал межзвездное путешествие в качестве предвестника могущественной галактической цивилизации и, в своих более скорых результатах, как нечто такое, что предотвратит надвигавшийся тогда конфликт.

Все обитаемые места Солнечной системы были перенаселены; все открытия и освоения новых территорий свершились до него. Казалось, в природе не осталось ничего, к чему он мог бы применить свой ум. Поэтому он нашел единственный оставшийся выход для своей неугомонной энергии — придумывал поводы для ссор с приятелями.

Колониальные владения Земли, которые были довольны жизнью в Солнечной федерации в течение двухсот лет, стали настойчиво требовать независимости. Рейд сознавал, что на самом деле они хотели не этого. Они хотели завоевывать новые земли, хотели новых рынков сбыта, новых ресурсов. И если им предоставить возможность расширения к звездам, они быстро позабудут про свои мелкие распри с Землей.

Но проблема межзвездных полетов была огромной. Так или иначе, был найден метод, который позволял совершать короткие полеты. В конце концов, они нашли ответ в «Суперкосме» Трумена Варна, этом огромном, оригинальном труде, который рассматривал гиперпространство как высшее расширение нашей трехмерной вселенной. Взяв за основу теорию Варна, они начали работать над гиперпространственными двигателями.

Но едва они успели построить первый подпространственный двигатель, как разгорелась жестокая, кровопролитная война. Одним махом Марс откололся от Солнечной Федерации и взял под свой контроль все базы Федерации и межпланетные разведывательные станции в пределах досягаемости. Через некоторое время и остальные внешние планеты последовали его примеру, оставив Землю, Венеру и Меркурий один на один с могущественной, безжалостной коалицией.

Рейд с Лейном лихорадочно трудились, пока вокруг них бушевала битва титанов. Поначалу они еще лелеяли надежду, что введение межзвездных путешествий принесет мир. Но по мере того, как война шла, ненависть и горечь между обеими сторонами становились настолько глубоко укоренившимися и неистовыми, что друзья, в конце концов, пришли к отрезвляющему осознанию, что ничто иное кроме полного истребления друг друга не положит конец этому конфликту.

К тому времени, как Рейд и Лейн довели до совершенства свой гиперпространственный двигатель, Земля лежала в руинах. Сами они избежали гибели лишь потому, что спрятали свою лабораторию в дикой, редко посещаемой части Железных гор.

Оставалось сделать лишь одно, и они это сделали. На «Парсеке», старой грузовой ракете, которую они давно определили в качестве объекта для своих экспериментов, и где теперь установили свой гиперпространственный двигатель, они прочесали опустошенные города в поисках материалов, необходимых для начала новой цивилизации. Из бродячих групп беженцев они выбрали лучшие образцы человечества, которые еще остались, отдавая предпочтение ученым, учителям, врачам, инженерам. Потом провели тщательный поиск книг, инструментов, еды и одежды. Собрав все, что удалось найти, они отбыли на Альфа Центавру, навсегда оставив руины и варварство того, что когда-то было могущественной межпланетной цивилизацией. Путешествие через гиперпространство прошло без особых происшествий, не считая той странной встряски, которая случилась, когда они достигли планетарной системы Альфа Центавры и вновь вошли в нормальное пространство.

Мечта Дуга Лейна была достигнута. Но в нем жила душа искателя приключений, который, решив одну сложную задачу, вновь устремлялся навстречу следующей. Гиперпространство по-прежнему таило много загадок. И Рейд понимал, что Лейн будет заниматься ими еще многие, многие годы. Что до него, то его мечта лежала там, в долине, в этом первом примитивном поселении Аркайтов на Нью-Терре.

Рейда всегда интересовали люди. Люди не как индивидуумы, но люди как раса, как цивилизация. Его видение межпланетной культуры давно было повергнуто в прах, но из него поднялось нечто более глубинное и прекрасное, более личное. Это была мечта о новой цивилизации — той, что вырезала свое собственное начало из твердого и неподатливого панциря нового девственного мира. И хотя он понимал, что не доживет до того, чтобы увидеть, как она достигнет своего пика славы и величия, но находил удовлетворение в знании, что именно он будет тем, кто своими руками даст ей толчок, который отправит ее вверх.

«Парсек» отбрасывал длинную тень на траву; огромный диск Альфа Центавры уже почти касался вершин северных гор. Внизу, в лагере, уже разожгли первые вечерние костры. Но приход ночи не приносил избавления от жары; она давила, плотная, влажная и удушающая.

Лейн зевнул и потянулся своими длинными, жилистыми руками.

— Что ж, теперь поесть и спать. Вернусь к работе над двигателем утром.

Вдруг он замер и схватил Рейда за плечо.

— Слушай! — прошипел он.

Мужской крик, неясный и далекий, сигналом прозвучал в воздухе.

— Шаттл! — вскричал Рейд. — Он возвращается!

Вначале слабый, потом все громче и громче стал слышен стук ракетного мотора. Тишина накрыла лагерь тяжелым одеялом. Аркайты стояли, застыв, как статуи, среди своих костров, вглядываясь в темнеющее небо. На западе показался крошечный мазок племени. Он стремительно приближался, становился ярче, и, наконец, вспомогательный корабль закружил над лагерем, готовясь к приземлению.

— Пошли! — рявкнул Рейд. Он бегом припустил к тому месту, где, как он знал, шаттл сядет — к обугленному участку луга, который Норлин всегда использовал в качестве посадочной площадки. Аркайты уже бежали в том направлении, гул их возбужденных голосов нарастал.

Шлюз был уже открыт к тому времени, когда Рейд с Лейном добежали до маленького корабля. В сумерках они могли различить фигуру только что появившегося из него мужчины.

Стив Норлин небрежно помахал собравшейся толпе, как будто ничего особенного не случилось. Его крепкие белые зубы сверкнули в уверенной улыбке.

Запыхавшийся, обливающийся потом, Рейд смотрел на разведчика. В этот момент он, как всегда, был сильно поражен аккуратной, почти безукоризненной внешностью, которую Норлину каким-то чудом удавалось поддерживать и сохранять. Его форма пилота выглядела такой же опрятной, как и тогда на Земле, когда он зарабатывал на жизнь, пилотируя пассажирские ракеты через стратосферу. И сидела она как влитая на его высокой, стройной фигуре с широкими плечами и узкими бедрами. Норлин стащил с головы полетный шлем, и его