где она может находиться. Мне просто нужно знать: она сбежала, потому что не хочет уезжать с нами, или с ней что-то случилось. Если она не хочет жить с нами, то мы просто уедем и не будем ни на чем настаивать.
Я задумчиво посмотрела в окно.
– А домой она не приходила? – спросила я, – есть же еще квартира, где они жили до того, как их отправили в детский дом…
– Мы там были. Ее там нет. И каких-либо ее вещей там тоже нет. Мы видели эту женщину, ее мать. Она не смогла сказать ни слова. Но мне кажется, если бы Ксения и заходила туда, то сразу бы ушла, – при этих словах Андрей поморщился, видимо, вспомнив встречу с мамой Дена и Ксении, которую лишили материнских прав за злоупотребление алкоголем.
– Да… странно, – проговорила я и задумалась.
Была пара тайных мест, где бывал Ден, и о которых я знала: катер, на котором мы жили, когда я скрывалась от людей Верхова этим летом, «приют рыбака» возле Ладожского озера, где жил Ден последние три месяца. Но на катер давно вернулся хозяин. А вот в «приют рыбака» я съездить могу, вдруг Ден рассказывал о нем Ксении?..
«А есть еще много мест и много событий в жизни Дена, о которых ты даже не догадываешься», – сказал мой вредный внутренний голос.
– Хорошо, Андрей, я постараюсь вспомнить. Если что-то придет мне в голову, я тебе позвоню.
После этих слов Андрей пристально посмотрел мне в глаза.
– Позвонишь? – спросил он с каким-то укором.
– Да, я обещаю позвонить в любом случае. В воскресенье.
Андрей порылся в кармане, что-то достал и протянул мне. В его руках я увидела свою резинку для волос с морскими ракушками.
– Это твое, – сказал Андрей, – ты ее забыла летом у нас в доме. Я тебе звонил, чтобы ее отдать, но ты не отвечала.
Я протянула руку, чтобы взять резинку и коснулась руки Андрея. Тут же какая-то горячая волна захлестнула меня с ног до головы, и я поняла, что снова покраснела.
«Да что же это такое», – подумала я, злясь на себя, и взглянула на Андрея.
Его серые глаза, в которых мне всегда виделся какой-то хитрый прищур, смотрели прямо на меня. Шли секунды, а он так и не убирал свою руку. Я все-таки взяла резинку, сжала ее в кулаке и отошла к двери, все еще продолжая ощущать дрожь.
– А как ты узнал, где я живу? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
– У мужа Полины здесь есть друг, бывший сослуживец, – пожал плечами Андрей.
«А муж Полины – полицейский», – вспомнила я.
– Понятно. Извини, что не отвечала на звонки, что-то много дел после переезда, да еще конец четверти…
– Да, я понимаю, – сказал Андрей, – глядя в сторону. – Если позвонишь, буду тебе очень благодарен.
Он открыл дверь, вышел в прихожую, и там я увидела Лерку, которая вешала на крючок какой-то пакет.
– Ой, Майя, я не хотела мешать, – сказала, оправдываясь, Лера, оглядывая Андрея, – мне сказали, что у тебя гости, а я же брала у тебя маленький электрический чайник для мамы в больницу, вот я его здесь повесила.
– Лера, это Андрей, Андрей, это – Валерия, – представила я их друг другу. – Андрей уже уходит.
– Да я тоже побегу, завтра тебе позвоню, – сказала Лерка, оглядываясь на Андрея.
Мой гость, уже надевший кроссовки, взял с вешалки свою куртку, открыл дверь, придержал ее перед выходящей Лерой, взглянул на меня, сказав «спасибо», и дверь закрылась.
Я прошла в комнату. Первым желанием было броситься к окну, но я взяла полотенце и пошла в душ.
«Еще не хватало, чтобы он увидел, как я смотрю на него из окна, – зло думала я, намыливая волосы шампунем».
Под струями воды мне стало легче и уже казалось, что ничего такого особенного не произошло.
«Я разволновалась просто потому, что Андрей – брат Дена, у них одна кровь, вот и все», – уверяла себя я.
«И, наверное, я все же должна принять активное участие в поисках Ксении. Ради Дена», – поняла я.