Охота на оборотня (СИ) (Диним Найя) Страница 3 - Литвек

background-color: rgb(209, 240, 194);">

Они теснят нас, и мы отступаем, огрызаясь. Они молятся своим богам в наших святилищах. Он коверкают слова нашего языка, не вникая в их суть. Они называют наш некогда уединённый мир Хоринис.

Гхарр-Нэисс. Панцирь краба, погибшего на мелководье в дни юности вселенной. Каменный щит покороблен чудовищной тяжестью небес. Под ним — бездна, огромные пещеры, залитые лавой расселины. Под ним — Усыпальница Кру-Шака.

Но, я думаю, знай чужаки об этом, они не побросали бы кирки, отказавшись от идеи опустошить преисподнюю. И, очевидно, Малый люд стремится к знаниям, не довольствуясь малым — обрывками снов и намёками легенд. Иначе, оборотень не пришёл бы на Землю Гремящих Озёр, которую мы, стражи Усыпальницы, ещё вправе считать своей.

Верно, мне открылись бы его цели, не откажись я когда-то взять посох Анхарта. Если бы малая толика всеведения, которой строптивый дух попытался бы откупиться от меня, не смыла мой рассудок. Любой малец знает, что только Сыну Духов дано слышать чужие мысли. И только цели, никогда не манящие бесхитростные звериные души, выдадут оборотня. Странно, но не всякому старцу ведомо, сколь неточно это знание.

И следопыт изобличит оборотня, видя в причудливости его пути несвойственные уму зверя причуды. Но Варраг узнает варрохо и когда мысли хитроумной твари уже смолкли навсегда. Впрочем, наставники говорили, что труп оборотня, не облачившегося в свою родную шкуру, сгнивает противоестественно быстро, и даже мерзлота не замедлит распад. Что же, и без помощи духов можно уловить душок падали.

Но я не видел своей целью подтвердить или опровергнуть полузабытые ещё прадедами сведения о приметах оборотней. Чужаки всегда неохотно прибегали к магии перевоплощений. Они слишком горды, чтобы падать на четвереньки. Они не умеют терпеть жажду. Мне же и никому из моих собратьев не нужны такие ухищрения. Природа не враждебна нашему племени.

Люди Малого племени уже более десяти веков обживают Панцирь Краба. Они хищничают всюду, куда доберутся, и негодуют, встретив отпор. Их глазами взирает на всё и всех чуждая примирению идея безудержного стяжательства. Оттого мы зовём их чужаками.

Они тщедушны, но опасны. Особенно те, кто не гнушается перевоплощений. Возможно, ни один из чужаков не рядился в звериную шкуру с той поры, как воины Анхарта разорили в северных горах логово оборотней.

Пора сдуть паутину с опыта пращуров, досконально изучивших все тонкости охоты на варрохо. Пусть не благоволит мне удача. За мной пойдут бывалый Анх и проворный Шуг. И ещё мне пособит... некто. Дабы заручиться его поддержкой, мне надлежит подняться высоко в горы, на хребет Лунного Ящера. Вскарабкавшись на один из его каменных позвонков, можно взглянуть свысока на водопады, утоляющие жажду Гиблого озера. Затем придётся идти по леднику, тщательно огибая избороздившие его разломы. Когда-то этот путь не тяготил меня.

Я был моложе.

И только раз я осилил подлунную тропу в одиночку. Но я был не в ладах с собой и оступился. И небо холодно взирало на то, как я корчусь в расселине, оказавшейся слишком узкой для того чтобы проглотить меня. По счастью, я не потерял краш-варрок. И его лезвие оказалось достаточно прочным, чтобы впиться в вековечный лёд. И ещё раз, и ещё, и ещё...

Я вернулся к костру Заррашхан. Я согрелся, но страх, вмёрзший в мою память, так и не истаял.

Теперь переход по ледяной тропе страшил меня больше, чем та встреча, ради которой я затевал восхождение. Я уже стар для таких вылазок.

Пока я несколько дней собирался с духом, занимая себя прогулками по берегу Гиблого озера в обществе следящих за каждым моим движением гха-руудов, другие действовали...

Чутьистые кровохлёбы обнаружили тело раньше меня. Но не могли добраться до лакомой находки, не сломав свои тощие шеи. И я не мог, ибо бескрыл.

Я отогнал досадливо огрызающихся друг на друга зверей, швыряя в них камни. И, убедившись, что ненасытные твари не склонны к необдуманным посягательствам на целостность моего кровообращения, прильнул к краю пропасти и заглянул вниз.

Боец Храма Дарр-Ахаз лежал на уступе и смотрел ввысь пустыми глазницами. Вездесущий охоншо, баловень ветров, стяжал свою награду. Что ж, зоркий искатель и его острокрылые собратья довершат прощальный обряд, достойный воина...

Накануне утром Дарр-Ахаз просил моего совета. Из сумерек он явился к моему костерку, чей хлопотливый треск был едва различим в неумолчном говоре вод, каскадами льющихся через чашу Гиблого озера.

<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: