class="book"><p>

   — Есть такой местный обычай... старинный. Если человек болен, и даже родниковая вода не помогает, он должен пойти в лес, в самую дремучую глушь. Где нет людей. И там произнести заклинание. Очень громко. Выкрикнуть. "Лес, лес, возьми мою хворь!" И всё пройдёт.</p>

<p>

   Глеб когда-то вычитал целительное заклинание в журнале из школьной библиотеки. Единственное нечто, задержавшееся в памяти, из россыпи незатейливых баек. И, вероятно, он был единственным на весь посёлок, а то и на район, аборигеном, помнящим такой "старинный местный обычай".</p>

<p>

   — А вы на себе пробовали?</p>

<p>

   — Да... Один раз. С тех пор и не болею.</p>

<p>

   — Иди, иди, балабол! — прогавкала за спиной какая-то бдительная тётка. — Не морочь девочке голову.</p>

<p>

   Глеб подмигнул зарумянившейся брюнетке и зашагал дальше.</p>

<p>

   Он ведь даже и не соврал. Хвори спортивного мальчишку не настолько донимали, чтобы сплавлять их к лешему. Но кто неуязвим? Дрянная идея — тащиться на тренировку с больным горлом и температурой. На трассе Глеба скрутила жаркая слабость. Он постоял с минуту, навалившись на глубоко вонзившиеся в снег палки. Затем сошёл с лыжни и ковылял по сугробам, пока не упёрся в груду валежника. Кричать не мог, только едва слышно прохрипел: "Лес, лес, возьми мою хворь!"</p>

<p>

   Ничего не произошло. Остудило жутью, затрясло. Домой незадачливый лыжник явился чуть ли не на бровях. Заснул, онемелый от вонзившейся в глотку боли, напичканный лекарствами, с компрессом на пылающем лбу. А поутру болезнь превратилась в неприятное воспоминание, в сон.</p>

<p>

   С того дня Глеб сумел бы растолковать непосвящённым значение слова "самовнушение" толковее самого толкового из всех толковых словарей. Но никому о случившемся в январском лесу не рассказывал, даже полунамёками, опасался насмешек.</p>

<p>

   Раздумья о странностях былого скомкали время пути в незаметные мгновения. Август уже насорил на опушке палой листвой. Тропа вела на подъём, в сумрачный бор на пологом холме. Глеб остановился, когда понял вдруг, что не слышит собственных шагов. Огляделся. Знакомый с детства замшелый ельник... нет, не тенистый — пронзённый светом до корней. Мертвенно прозрачный. Дорожку замело хвоей. Зелёной, блестящей, живой. В смолистых насыпях увязали звуки. Полинявшие до верхушек ели проецировались на сухой мох истощёнными тенями.</p>

<p>

   "Что за мор? Короеды расплодились?"</p>

<p>

   Глеб покачал головой в растерянности и зачем-то сказал вполголоса:</p>

<p>

   — Лес, лес, отдай свою хворь!</p>

<p>

   — А много ли ты унесёшь?</p>

<p>

   Голос звучный, озорной.</p>

<p>

   Человек шагнул из-за выворотня и неслышно приблизился к тропе.</p>

<p>

   — Мы знакомы? — неприязненно спросил Глеб.</p>

<p>

   — Не помнишь меня?</p>

<p>

   Неизвестный выскользнул из муара теней в дымчатый светопад.</p>

<p>

   — Ярик?!</p>

<p>

   Одноклассник. Не друг, но достойный соперник на лыжне.</p>

<p>

   — Давно тебя не было...</p>

<p>

   — Кручусь, Ярь... Сам как?</p>

<p>

   Ярослав улыбнулся, развёл руками. Дела у него, видать, шли вяловато. Зато рукопожатие болезненно удивило энергичностью. Ладонь шершавая, жёсткая... как расщеп сомкнулся.</p>

<p>

   — И на сколько тебя хватит? — Ярь словно забыл разжать пальцы, напротив, хватка усилилась. — Всего тебя? На деревце?</p>

<p>

   Глеб отпрянул, вырвал онемевшую руку.</p>

<p>

   "Я ведь обознался?!"</p>

<p>

   Ярика в классе дразнили верзилой... с чего вдруг он так ссохся? Ладно похудел, но врос?! Волосы пёстрые дыбом, изжелта-серые глаза, расширенные зрачки — светобоязнью незнакомец явно не страдал.</p>

<p>

   — Да хоть и деревце, — с вызовом процедил Глеб, — мало?</p>

<p>

   — Нет, — усмехнулся желтоглазый, — но слова — ничто.</p>

<p>

   Вкрадчивая интонация плохо сочеталась с хищной усмешкой человека, откликнувшегося на прозвище Ярь.</p>

<p>

   — И твои — ничто? — зло спросил Глеб.</p>

<p>

   — Проверь, — улыбка, вдохновляющая на зуботычину, преобразилась в гримасу напряжённого внимания. — Я сдержу слово, и ты сдержишь.</p>

<p>

   — Хорошо. Что ты предлагаешь?</p>

<p>

   Глеб старался говорить спокойно. Хотелось побыстрее отделаться от чокнутого наркомана, и желательно без драки.</p>

<p>

   — Когда прижмёт, но отказаться от себя не посмеешь, приди в лес и скажи: "Ярь-Явор, не время"...</p>

<p>

   — И что это значит?! — смешок всё же передёрнул деланную невозмутимость.</p>

<p>

   — Значит — не проси о пустяках, — прошелестел Ярь.</p>

<p>

   — Сюда прийти? — спустя мгновения ступора уточнил Глеб.</p>

<p>

   — Лес — всюду лес.</p>

<p>

   И вправду, долго ли простоит осыпавшийся ельник. И шальная мысль "отказаться от себя" забредёт ли когда-нибудь в голову?</p>

<p>

   — Будешь в тягость себе — приди и останься.</p>

<p>

   — Предлагаешь