надо, а гордиться. Лишь твоими стараниями многие остались в живых.

Дмитрий не просто утешал молодого воина. Он знал, что говорил. Комендант и охрана лагеря, была перебита впервые минуты нападения. Лишь решительные действия Таиса и его товарищей, удалось собрать мечущихся в панике малышей, схоронить их от глаз врага, организовать оборону и заставить захватчиков бежать. Лишь пятнадцать учеников, старшего набора смогли сделать это. Девять из них отдали свои жизни.

За спиной послышался конский топот. Дмитрий оглянулся. В распахнутые настежь ворота влетело три десятка всадников. Мчавшаяся впереди отряда молодая женщина, осадила коня, спрыгнула на землю. Бросив поводья, она подбежала к лежащим рядком белым сверткам. Упала на колени, закрыв лицо руками.

Гордеев подошел к ней. Погладил по волосам. Юлдуз подняла голову. Взглянула на отца. Отвернулась, вновь устремив взгляд на недвижимые тела.

– Нет мне прощения, – прошептала она.

– Не чего себя терзать, – сказал Гордеев, – не чего себя до смерти хоронить.

– А чего мне теперь бояться? – Юлдуз встала на ноги, – у меня теперь лишь одно дело. Найти этих извергов, да перебить их всех до одного.

Она властно взглянула на Таиса.

– Кто это сделал?! Ты видел?! Отвечай!

– Много их было, – не испугавшись крика хозяйки, гордо подняв голову, ответил парень, – не меньше трех десятков. Все в шкуры звериные одеты, да броню заморскую. Шлемы на всех были с рогами. Да вы и сами можете взглянуть. Мы, тех, что убить смогли, возле сарая и сложили.

Юлдуз тут же бросилась к обгоревшей стене. Гордеев направился следом. Там он увидел семь мертвых тел. Все рослые, бородатые, крепкого телосложения с длинными волосами. У многих, локоны на висках были сплетены в косы. Некоторые были голы по пояс. На других мощный торс защищала кольчуга, двойного плетения. Рядом в кучу были свалены звериные шкуры, рогатые шлемы, мечи и топоры.

– Норманны? – не поверила своим глазам Юлдуз, – откуда они здесь?

– Единственное, что можно сказать точно, что пришли они сюда показать силу свою. Предупредить, что знают они о нас многое, и не остановятся ни перед чем. Отныне под смертельной угрозой и наши семьи находятся. Если они про школу твою прознали, то и остальное узнать не составит труда.

– Да каким, это нужно быть нелюдим, чтобы убивать беззащитных детей?! – в гневе воскликнула Юлдуз.

– Я догадываюсь, кто это может быть, – тяжело покачал головой Гордеев, – да и тебе он ведом.

– Федор, – прошипела сквозь зубы Юлдуз, – значит, не забыл он своего поражения. Решил отомстить. Но зачем? Теперь ему больше нет хода на Русь!

– Он давно отрекся от наших общих предков. Веру свою предал. Знает, он, что не допустим мы его на землю нашу. Вот от того и беситься. С варягами разбоем занимается, да их и сюда прислал. Силу свою хочет показать. Мол, не боится он ни чего. И достать может, где бы мы ни находились.

– Значит вот как?! – зло сверкнула глазами Юлдуз, сжав рукоять меча, – не боится, он значит?! А меня бояться не надо! Меня страшиться потребно! Где бы он ни прятался, сколько бы его народу не охраняло, я найду его, намотаю кишки на руку и заставлю сожрать!

Она смолкла. Несколько мгновений, молча, хватала ртом воздух. Наконец разжала пальцы. Повернулась к отцу, с надеждой взглянув ему в лицо.

– Ты ведь поможешь мне?

– О том, же думаю, – Дмитрий обнял приемную дочь. Она как в детстве прижалась к нему. – Трудное дело нам предстоит. Нет у Руси пока такого флота, чтобы перебросить по морю целую армию. А посуху, хода туда нет. Да и не дадут нам из-за похода мелкого, регулярных войск. Слишком много у Руси врагов. Слишком на многое мы замахнулись.

– Делать-то, что? – растерянно захлопала глазами Юлдуз.

– Справляться придется своими силами, – погладил ее по голове Дмитрий, – соберем всех наших. Добровольцев кликнем. Только, как с кораблем быть?

– А это, – глаза Юлдуз заблестели, – предоставь мне. Есть у меня одна задумка…

Глава 3

Ночь в середине лета на юге, не давала спасительной прохлады. На улице города, по праву считавшегося столицей пиратов на острове Крит, было как всегда полно народа. Полупьяные матросы, горланя песни, в обнимку с портовыми шлюхами, бесцельно слонялись по плохо освещенным грязным улицам, ища темный уголок, где бы насладиться продажной любовью. Тут же, возле стен пуская слюни, спали перепившиеся "джентльмены удачи". Проснувшись, они обнаружат пустые карманы, и поплетутся на свои корабли, полагаясь лишь на будущую удачу.

Юлдуз брезгливо переступило через распластавшееся на дороге тело, решительно направившись к низкому строению, сложенному из грубо отесанных блоков. Щели между ними были замазаны посеревшей от времени глиной. Над массивной дверью, сколоченной из плохо ошкуренных досок, на ветру раскачивалась жестяная вывеска с чеканкой в виде корабля и надписью: " Бухта одноглазого Ероса". За молодой женщиной, тенью следовала высокая фигура, закутанная в плащ, с накинутым на голову капюшоном.

Приблизившись к двери, Юлдуз едва успела отойти в сторону. Из таверны вышел великан, крепкого телосложения. Одет он был лишь в суконные штаны. Под лоснящейся от пота смуглой кожей бугрились накаченные мышцы. Без какого-либо напряжения, он нес слабо шевелящиеся тело, держа его своими огромными лапищами за шиворот и пояс. Раскачав мертвецки пьяного посетителя, вышибала кинул его прямо на дорогу, после чего вытер ладони о штаны.

– Нет денег, – в назидание проговорил он, – нет места в таверне.

Незадачливый клиент вяло зашевелился. Не обращая внимания, что лежит в луже, свернулся калачиком и тут же захрапел. Прохожие не обратили на новое тело, ни какого внимания. Не потому, что вокруг не было желающих поживиться на халяву. Просто взять у него было не чего. Всю наличность он спустил в питейном заведении на выпивку и проституток. Там, же его и обчистили до нитки, когда он напился.

Верзила что-то довольно пробурчал себе под нос, и собрался вернуться в таверну, но тут его внимание привлекла стоящая у входа стройная женская фигура. Выглядела она не то, чтобы странно для этих мест. Но как-то необычно. За время работы вышибалой Манолис, поведал всякого. Женщин он разделял на две категории, либо знатные леди, которые в портовые кварталы не захаживали, либо проститутки и портовые шлюхи, которых тут было словно мух, на куче дерьма. Но на этот раз перед ним стояла красивая молодая женщина с аристократическим лицом и гордой, осанкой. Манолис, при других обстоятельствах, поклялся бы, что она принадлежит к знатному сословию не ниже герцогини. Но вот одежда, ставила его в тупик. Кожаный корсет,