Неизвестный В. Я. Пропп
Предисловие
Книгу мы не случайно назвали «Неизвестный В. Я. Пропп»: в ее состав включены не научные, широко известные филологической науке труды ученого, а его литературные произведения, часть эпистолярного наследия и дневник последних лет жизни.
Архив В. Я. Проппа после его кончины был передан родственниками ученого в дар Рукописному отделу Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН.
Личный фонд В. Я. Проппа (№ 721) содержит рукописи его научных работ и учебно-методических пособий, литературных трудов, документы к биографии, обширную переписку.
В данное издание включена его повесть «Древо жизни», обладающая несомненными художественными достоинствами, написанная добротным русским языком.
В фонде хранятся также рукописи рассказа «Воля»[1], стихов на немецком языке, литературных опусов в записных книжках.
Повесть «Древо жизни» В. Я. Пропп начал писать в 1932 г. Дата завершения ее неизвестна, поскольку в архиве сохранилась лишь часть произведения. Она охватывает период жизни главного героя с раннего младенчества до 1916 г. Герой повести носит имя Федя, сопоставления с записями в дневнике, записными книжками и личными документами позволяют совершенно определенно установить, что автор описывает свою семью, свое детство и юность. Сохранившееся оглавление повести позволяет также предположить, что она имела продолжение и охватывала годы революции и Гражданской войны. Но судьба этой части рукописи не установлена. Вероятно, она была уничтожена.
Содержание — описание жизни человека от младенчества до юности, ее хронология 1901–1916 гг. Повесть интересна сама по себе, но особая ее ценность состоит в том, что она автобиографична. Мы не будем сопоставлять содержание повести с реальными фактами жизни В. Я. Проппа. Читатель может убедиться в этом сам, прочитав «Переписку» и «Дневник».
Конечно, повесть — художественное произведение, и не стоит каждый ее эпизод сопоставлять с фактами реальной жизни В. Я. Проппа, но есть все основания считать, что вымысел почти полностью отсутствует в этом произведении. Это произведение — повесть-воспоминание почти сорокалетнего человека о своем детстве и юности. В повести мало событий, основное ее содержание — становление, формирование личности, сложение мировосприятия, поиски места в жизни, воспитание своей души интеллигента XX века. А если этот интеллигент — всемирно известный ученый, труды которого оказали сильнейшее влияние на мировую филологическую науку, если он прекрасный педагог, профессор, воспитавший десятки учеников, которые навсегда сохранили к нему уважение и любовь, если это человек, обаяние которого испытали на себе все, кто знал его, то естественно желание понять истоки сложения неординарной личности, формирование богатейшего внутреннего мира, душевного благородства и силы воли В. Я. Проппа.
И представляется, что книга поможет глубже понять замечательного ученого не только тем, кто знаком лишь с его трудами, но и тем, кто знал его лично, поскольку в жизни он был сдержан, скромен и несколько замкнут. В документах, включенных в данную книгу, он предельно откровенен. Откровенен и в повести, написанной в начале 1930-х гг., и в переписке с другом (1953–1970), и в «Дневнике старости...» (1962–1970).
В книгу включена переписка В. Я. Проппа с его другом Виктором Сергеевичем Шабуниным, военным врачом и художником. Они были очень близки, и в переписке раскрывается еще одна сторона внутренней жизни Владимира Яковлевича: его верность дружбе, теплое, заботливое отношение к другу, его готовность прийти на помощь, отсутствие эгоизма. Их дружба началась в юности, а после перерыва возобновилась в 1950-е гг. и продолжалась до кончины Владимира Яковлевича. Письма являются прекрасным дополнением к, возможно, самому потрясающему документу в фонде — дневнику В. Я. Проппа последних лет его жизни. На первой странице рукописи написано «Дневник старости. 1962–196...»[2]. Такой срок жизни отвел себе Владимир Яковлевич. Ошибся он не намного, на один год. Последняя запись в дневнике сделана 25 июля, а 22 августа 1970 г. в больнице им. Ленина (теперь Покровская больница) он скончался.
В кратком предисловии не будем останавливаться на анализе научных трудов В. Я. Проппа, отослав читателя к литературе, посвященной ему в России и за рубежом[3]. Столетний юбилей ученого, отмеченный в 1995 г. Международной конференцией[4], многочисленными публикациями, относящимися к научному наследию В. Я. Проппа, явились свидетельством всемирного признания ученого и вызвали новую волну интереса к его трудам и личности. Немаловажную роль в этом сыграли публикации материалов, относящихся к биографии В. Я. Проппа: его «Дневника старости»[5], автобиографии, воспоминаний о нем учеников и коллег[6] и др. Однако необходимо хотя бы кратко напомнить биографию В. Я. Проппа, а поскольку это биография ученого, придется коснуться истории и судьбы его основных трудов.
Владимир Яковлевич Пропп родился 16 апреля 1895 г. в Санкт-Петербурге. Крещен пастором Артуром Мальмгреном Евангелическо-лютеранского прихода Св. Анны и наречен Герман Вольдемар. Его отец, Иоанн Яков Пропп, выходец из немецкой колонии Саратовской губернии, занимал должность доверенного торгового дома «Братьев Шмидт», снабжавшего мукой все немецкие булочные столицы. В начале века, когда Владимир Пропп учился в школе, его отец купил небольшое поместье в Саратовской губернии — хутор Линево с большим садом, домом, пахотной землей, прудом, хозяйственными постройками, лесом. У них были свои лошади, коровы, домашняя птица. После покупки имения и до революции вся семья выезжала на лето в поместье в Саратовскую губернию. Отец Владимира Яковлевича скончался в 1919 г. Его мать Анна Елисавета (в девичестве Бензель) вела дом и занималась воспитанием детей. Их было шестеро: три сына и три дочери. Родители были женаты вторым браком. От первого брака у отца был сын, у матери дочь. Общих детей было пятеро (Вольдемар, Евгения, Роберт, Эмилия, Элла). Скончалась Елизавета Фридриховна Пропп в блокадном Ленинграде в 1942 г.
В раннем возрасте детей в семье нянчила русская старушка, которая пела над колыбелью будущего фольклориста колыбельные песни и, возможно, рассказывала сказки. О ней с большой теплотой в старости вспоминал Владимир Яковлевич. Так, с детства он запомнил ее толкование значения глагола «жалеть», равное значению «любить». На семинаре однажды он сказал: «В старинных русских песнях почти не встречается слово “любить”. В них есть слово “жалеть”. Но “жалеть” и значит “любить”». Совершенно противоположные чувства вызвала
