- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (52) »
русском регистре означает «Баксы не пахнут», распаковала файл. Стрелка открыла его в примитивном нортоновском редакторе и грязно выругалась.
На мониторе висела сплошная абракадабра, поскольку файл был зашифрован:
utwv
yxtp
xvwy
vtux
qropq
ypta
6)+4/2
!"!3(%6
uxst rpvw ywya qsry qqopq qsyq !.4/. !"%, – !.
vqav twps wqpr vsva pyopq xwra )6!. !"2/3) – /6
vsaq yups wapw vtpt qpopq xptq )'/2 :!+(!2/6
vyps tvrp yvwp trsq qropq yaxs !,%+3!.$2 053(+).
utpw ptxr xaqq xytp qqopq typw ,%/ 4/.34/9
wyys rspu xttq psyq qropq vups )6!. "5.).
utqw quqp prpq rwvp pyopq qyvs )6L 452'%.%6
vprs srpq sqpr ywvq qropq wtpw "/2)3 0!34%2.!+
uxyv utpq qppv tsws qqopq putx *52)9 *!'!2).
txys wywv ppuq uxrq pyopq swup '122) +!30!2/6
wspt vtyr urxv sqry qropq tqpv 3%2'%9 ,%-%3(%6
Если с файлом поработали пиджипишным шифратором, то дальше можно было не суетиться. Подобрать два ключа – шифровальный и дешифровальный – было возможно лишь теоретически. Однако Стрелке было крайне любопытно: за что же сейчас в Москве убивают людей средь бела дня в самом бойком месте? И, набив рот бутербродом из четырех компонентов и отхлебывая кофе, который приготовил дежурный по кухне Танцор, решила поколупаться еще маленько. Чем черт ни шутит? В том, что это именно его, чертовские, проделки, сомневаться не приходилось. На Танцора накатила волна кобелячества, и он начал тереться о нее сзади всякими разными частями своего тела, включая щеки, нос, язык и уши. – Отвянь! – строго сказала Стрелка. – Делу время, потехе час. Именно час, никак не меньше. Хотя лучше, конечно, больше. – Ну а что по этому поводу говорил вождь международного пролетариата? – Мне про него не только ни один отчим спьяну не рассказывал, но я его даже и в школе не проходила. Это ты у нас – аксакал, а я – девушка, не отравленная большевистской идеологией. Так что же он говорил? И уж не тебе ли? Уж не ходили ли вы с ним вместе по девочкам? – Во-во! – откликнулся Танцор из кухни, куда он ушел, поняв, что с сексом придется повременить. – Помню, подошел Ильич ко мне в питерском борделе, что на Сенной, и говорит, лукаво прищурившись и фирменно картавя: «Танцог, догогой, повегте мне, стагику, лучше меньше, да лучше!» – Хрен-то! Лучше больше и лучше! А иначе это половой саботаж! Я слыхала, за саботаж Хрущев в своей Чека к стенке ставил! Так или не так, дорогой? Подкинь-ка мне еще бутербродов, у меня процесс идет. Танцор начал строгать хлеб, колбасу, сыр, перец, маринованные огурцы, поливать получившиеся конструкции соусом и заворачивать в салатные листы. Прикинул на глазок свой кулинарный шедевр – пролезет или нет? Должен пролезть, рот у Стрелки был хороший. Большой. Из комнаты раздалось: – Bay! Давай сюда скорей! Кажется, я его поимела! – Кого – Хрущева или Владимира Ильича? – Все, шутки в сторону. Давай бутерброды. Танцор подошел к компьютеру. На мониторе висела все та же абракадабра. Однако Стрелка открыла еще одно окошко, вордовское, и вписывала туда что-то, заглядывая то в дискетную информацию, то в какую-то толстенную книгу. – Смотри, – начала объяснять она свое открытие, – видишь, в пятой колонке на трех последних позициях стоят одинаковые символы: «орq». Запоминаем это и идем дальше. Теперь внимательно изучаем шесть первых столбцов и замечаем, что в них стоят не все латинские буквы. А только с «о» до «у». Нет первых четырнадцати и последней «z». Итого: нет пятнадцати. – Ну и что из этого следует? – спросил Танцор, дожевывая Стрелкин бутерброд. – Нельзя ли покороче, Холмс? – Заткнись и слушай, если умишком не вышел. И еще следует обратить внимание на «о», которая как бы ненастоящая, потому что стоит четко на одной позиции и нигде больше не встречается. Значит, к пятнадцати прибавляем одну приблудную и получаем шестнадцать. Сколько букв в английском алфавите? Ну, Танцор, блесни-ка эрудицией. – Сейчас – не знаю. А когда учился, двадцать шесть было. – Правильно, Ватсон! Из двадцати шести вычитаем шестнадцать и получаем десять. А десять – это, как известно, число пальцев на руке и цифр в десятичной системе. – Девять, – тупо возразил Танцор. – Один, два, три, четыре, пять… – Сюда еще ноль надо прибавить, Митрофанушка! Значит, этими буквами зашифрованы цифры. А теперь берем Аськину таблицу… – Чью-чью? – Аськину. Это такая таблица компьютерных символов, ASCII называется. И смотрим, что у цифр в старшем полубайте стоит троечка. А у латинских букв четверка и пятерка для прописных. И шестерка и семерка для маленьких. Как видим, все встречающиеся в файле маленькие буквы имеют в полубайте семерку. Если ее заменить на тройку, то есть вычесть из семерки четверку, то и получаются цифры с нуля до девяти. Смотри, что выходит. И Стрелка показала ему в вордовском окошке расшифрованную первую строку: 5 476 9840 8 679 6458 12/01 9045 6)+4/2!"!3(%6 – А что это за косая черта в пятой колонке, как она получилась? – недоверчиво спросил Танцор. – И что делать с этой ахинеей на хвосте? – Черта – это элементарно, Ватсон. Буква «о» имеет код 6F. Из шестерки опять вычитаем четверку и получаем 2F. А это по Аськиной таблице код косой черты. А с хвостом мы проделаем обратную манипуляцию. К старшему полубайту этих значков и цифр прибавим ту же самую четверку. И получаем буквы, но не десять, а все двадцать шесть. Смотри, какая интересная штука нарисовалась: 5 476 9840 8 679 6458 12/00 9045 viktor abashev – Блин, – вскричал Танцор, – живой, реальный человечек! – Уж не знаю, какой он там живой, но что-то это сильно напоминает. Давай-ка посмотрим следующую строку. Стрелка поковырялась минуты две, и получилось: 5 834 2067 9 765 1329 11/01 anton abelman – Тащи-ка сюда свою голдовую «Визу», – сказала Стрелка, сосредоточенно потирая указательным пальцем переносицу. Танцор достал из стола пластиковую карту и убедился, что все очень похоже. Первые четыре колонки – это номер карты. Потом срок действия: до декабря 2001 года. И потом, скорее всего, шел ПИН-код. Карта была выдана некоему Виктору Абашеву. Вторая карта принадлежала Антону Абельману. – Ну, и какие перспективы это перед нами открывает? – спросил он с отвисшей от изумления челюстью. – Тут сведения о нескольких тысячах карт. Если не больше. – Лично для тебя перспективы довольно хреновые. Но пока не будем об этом. Потому что у меня сейчас, после напряженного умственного труда, лишь одна перспектива – как следует потрахаться для отдыха мозгов. И уж теперь меня никто и ничто не остановит. И Стрелка начала стремительно освобождать себя и Танцора от фиговых листков, навязанных человечеству ложными представлениями о предназначении цветущих тел противоположного
uxst rpvw ywya qsry qqopq qsyq !.4/. !"%, – !.
vqav twps wqpr vsva pyopq xwra )6!. !"2/3) – /6
vsaq yups wapw vtpt qpopq xptq )'/2 :!+(!2/6
vyps tvrp yvwp trsq qropq yaxs !,%+3!.$2 053(+).
utpw ptxr xaqq xytp qqopq typw ,%/ 4/.34/9
wyys rspu xttq psyq qropq vups )6!. "5.).
utqw quqp prpq rwvp pyopq qyvs )6L 452'%.%6
vprs srpq sqpr ywvq qropq wtpw "/2)3 0!34%2.!+
uxyv utpq qppv tsws qqopq putx *52)9 *!'!2).
txys wywv ppuq uxrq pyopq swup '122) +!30!2/6
wspt vtyr urxv sqry qropq tqpv 3%2'%9 ,%-%3(%6
Если с файлом поработали пиджипишным шифратором, то дальше можно было не суетиться. Подобрать два ключа – шифровальный и дешифровальный – было возможно лишь теоретически. Однако Стрелке было крайне любопытно: за что же сейчас в Москве убивают людей средь бела дня в самом бойком месте? И, набив рот бутербродом из четырех компонентов и отхлебывая кофе, который приготовил дежурный по кухне Танцор, решила поколупаться еще маленько. Чем черт ни шутит? В том, что это именно его, чертовские, проделки, сомневаться не приходилось. На Танцора накатила волна кобелячества, и он начал тереться о нее сзади всякими разными частями своего тела, включая щеки, нос, язык и уши. – Отвянь! – строго сказала Стрелка. – Делу время, потехе час. Именно час, никак не меньше. Хотя лучше, конечно, больше. – Ну а что по этому поводу говорил вождь международного пролетариата? – Мне про него не только ни один отчим спьяну не рассказывал, но я его даже и в школе не проходила. Это ты у нас – аксакал, а я – девушка, не отравленная большевистской идеологией. Так что же он говорил? И уж не тебе ли? Уж не ходили ли вы с ним вместе по девочкам? – Во-во! – откликнулся Танцор из кухни, куда он ушел, поняв, что с сексом придется повременить. – Помню, подошел Ильич ко мне в питерском борделе, что на Сенной, и говорит, лукаво прищурившись и фирменно картавя: «Танцог, догогой, повегте мне, стагику, лучше меньше, да лучше!» – Хрен-то! Лучше больше и лучше! А иначе это половой саботаж! Я слыхала, за саботаж Хрущев в своей Чека к стенке ставил! Так или не так, дорогой? Подкинь-ка мне еще бутербродов, у меня процесс идет. Танцор начал строгать хлеб, колбасу, сыр, перец, маринованные огурцы, поливать получившиеся конструкции соусом и заворачивать в салатные листы. Прикинул на глазок свой кулинарный шедевр – пролезет или нет? Должен пролезть, рот у Стрелки был хороший. Большой. Из комнаты раздалось: – Bay! Давай сюда скорей! Кажется, я его поимела! – Кого – Хрущева или Владимира Ильича? – Все, шутки в сторону. Давай бутерброды. Танцор подошел к компьютеру. На мониторе висела все та же абракадабра. Однако Стрелка открыла еще одно окошко, вордовское, и вписывала туда что-то, заглядывая то в дискетную информацию, то в какую-то толстенную книгу. – Смотри, – начала объяснять она свое открытие, – видишь, в пятой колонке на трех последних позициях стоят одинаковые символы: «орq». Запоминаем это и идем дальше. Теперь внимательно изучаем шесть первых столбцов и замечаем, что в них стоят не все латинские буквы. А только с «о» до «у». Нет первых четырнадцати и последней «z». Итого: нет пятнадцати. – Ну и что из этого следует? – спросил Танцор, дожевывая Стрелкин бутерброд. – Нельзя ли покороче, Холмс? – Заткнись и слушай, если умишком не вышел. И еще следует обратить внимание на «о», которая как бы ненастоящая, потому что стоит четко на одной позиции и нигде больше не встречается. Значит, к пятнадцати прибавляем одну приблудную и получаем шестнадцать. Сколько букв в английском алфавите? Ну, Танцор, блесни-ка эрудицией. – Сейчас – не знаю. А когда учился, двадцать шесть было. – Правильно, Ватсон! Из двадцати шести вычитаем шестнадцать и получаем десять. А десять – это, как известно, число пальцев на руке и цифр в десятичной системе. – Девять, – тупо возразил Танцор. – Один, два, три, четыре, пять… – Сюда еще ноль надо прибавить, Митрофанушка! Значит, этими буквами зашифрованы цифры. А теперь берем Аськину таблицу… – Чью-чью? – Аськину. Это такая таблица компьютерных символов, ASCII называется. И смотрим, что у цифр в старшем полубайте стоит троечка. А у латинских букв четверка и пятерка для прописных. И шестерка и семерка для маленьких. Как видим, все встречающиеся в файле маленькие буквы имеют в полубайте семерку. Если ее заменить на тройку, то есть вычесть из семерки четверку, то и получаются цифры с нуля до девяти. Смотри, что выходит. И Стрелка показала ему в вордовском окошке расшифрованную первую строку: 5 476 9840 8 679 6458 12/01 9045 6)+4/2!"!3(%6 – А что это за косая черта в пятой колонке, как она получилась? – недоверчиво спросил Танцор. – И что делать с этой ахинеей на хвосте? – Черта – это элементарно, Ватсон. Буква «о» имеет код 6F. Из шестерки опять вычитаем четверку и получаем 2F. А это по Аськиной таблице код косой черты. А с хвостом мы проделаем обратную манипуляцию. К старшему полубайту этих значков и цифр прибавим ту же самую четверку. И получаем буквы, но не десять, а все двадцать шесть. Смотри, какая интересная штука нарисовалась: 5 476 9840 8 679 6458 12/00 9045 viktor abashev – Блин, – вскричал Танцор, – живой, реальный человечек! – Уж не знаю, какой он там живой, но что-то это сильно напоминает. Давай-ка посмотрим следующую строку. Стрелка поковырялась минуты две, и получилось: 5 834 2067 9 765 1329 11/01 anton abelman – Тащи-ка сюда свою голдовую «Визу», – сказала Стрелка, сосредоточенно потирая указательным пальцем переносицу. Танцор достал из стола пластиковую карту и убедился, что все очень похоже. Первые четыре колонки – это номер карты. Потом срок действия: до декабря 2001 года. И потом, скорее всего, шел ПИН-код. Карта была выдана некоему Виктору Абашеву. Вторая карта принадлежала Антону Абельману. – Ну, и какие перспективы это перед нами открывает? – спросил он с отвисшей от изумления челюстью. – Тут сведения о нескольких тысячах карт. Если не больше. – Лично для тебя перспективы довольно хреновые. Но пока не будем об этом. Потому что у меня сейчас, после напряженного умственного труда, лишь одна перспектива – как следует потрахаться для отдыха мозгов. И уж теперь меня никто и ничто не остановит. И Стрелка начала стремительно освобождать себя и Танцора от фиговых листков, навязанных человечеству ложными представлениями о предназначении цветущих тел противоположного
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (52) »