человеком и вполне добропорядочным, несмотря на всё его ворчание и ругань. К тому же, он только что закрыл глаза на вопиющий акт невыполнения приказов со стороны Дома, а ведь мог бы и на расстрел за такое отправить. Но Хоффман, как и Маркус, тоже от людей всякой хернёй отгораживался, и, судя по его сжатой челюсти, он собирался основательно его пропесочить. Ну а что ему ещё оставалось делать? Разрыдаться и попросить прощения? Понятное дело, что нет. Хоффман просто встал на пути Маркуса, расправив плечи, расставив ноги и уперев кулаки в бока, а затем оглядел того с ног до головы, словно кусок говна, которого тут вообще никто и видеть-то не хотел.

— «Предатель!» — прорычал он. — «Как ты смеешь вообще эту форму носить?!»

Маркус сделал над собой заметное усилие, чтобы не ввязываться в ссору. Отвернувшись на мгновение, он просто забил на оскорбление, сделав вид, будто бы не слышал ничего, как он обычно и поступал.

— «Как по мне, так вам любая помощь пригодится», — ответил он.

Им обоим удалось продемонстрировать свою крутизну, не потеряв при этом лица. Дому хотелось, чтобы эта парочка тупых мудаков просто пожала друг другу руки, вернувшись к тем отношениям, что у них были до этого. Но это ещё явно нескоро случится, если вообще произойдёт.

— «С дороги», — рявкнул Хоффман, и Маркус отошёл в сторону. Полковник, подойдя к Киму, начал объяснять тому суть своего нового грандиозного плана о том, как окончательно дать пизды червям при помощи какой-то новой понтовой приблуды, разработанной в Управлении оборонных исследований. У тамошних учёных, оставшихся без помощи отца Маркуса, всё двигалось со скрипом, так что им приходилось рыться в старых записях и неоконченных проектах профессора, пытаясь создать по ним новые виды рабочего оружия. Дом увидел, как Хоффман направился к “КВ-239” с неожиданно куда более задорным настроем, какого у него уже давненько не бывало. Несмотря на весь этот срач, он явно был счастлив тому, что Маркус вернулся. Иначе и быть не могло.

И тут из пассажирского отсека вертолёта вышла Аня, чтобы сообщение какое-то передать, или ещё для чего. Она не могла не знать, что Маркус тут, хотя её появления он совсем не ждал. Замерев на месте, Аня взглянула на Маркуса, а тот уставился в ответ. Сложно было понять, заметила ли она этот ужасный шрам, или же её просто так сильно поразила сама ситуация, когда они всё же увиделись спустя столько времени, что она даже и не знала, как реагировать. Но на лице Маркуса вновь проступило разочарование, причин которому Дом не понимал. Хотя нет, всё же понимал: Маркус был в смятении. Возможно, ему показалось, что Аня, оценив его внешне, решила, что из тюрьмы он вернулся вовсе не тем красавчиком, каким был до отсидки. А возможно, Маркус и сам решил, что Аня выглядит куда хуже, чем он её помнил. Годы переживаний всё же не прошли для неё даром.

Тем не менее, Дом понимал, что на лице Маркуса в тот момент должны были проступить лишь счастье и облегчение. Его дождалась любовь всей его жизни, и теперь всё будет в порядке.

Они будто застыли на месте. Дом, вовсе и не ждавший, что Маркус сейчас подхватит её на руки, но всё же хотел, чтобы выражение лица друга приняло чуть более радостный вид. А затем земля задрожала, и по мостовой застучали пули, поднимая в воздух битый камень. Внезапно у всех собравшихся появились куда более важные проблемы, чем несоответствие эмоций.

— «Саранча!» — раздался крик.

— «В укрытие!» — завопил кто-то ещё.

Дом мельком заметил, как Аня залезла внутрь “КВ-239”. Пули пролетали у неё прямо над головой, пока сам Дом бросился к укрытию из сложенных мешков с песком. Вспышки от выстрелов осветили этот пасмурный день, а стрёкот автоматных очередей почти что оглушил Дома. Мир вокруг них вернулся к тому ужасу, который давно уже стал нормальным положением дел, и люди вновь занялись старыми привычными делами: сражаться, бегать и стараться не поймать пулю. Но теперь брат Дома был снова рядом с ним, и кроме этого ему почти что ничего не было нужно.

Выпустив очередь, Маркус вновь укрылся за мешками, а затем взглянул в небо. Дом прекрасно понимал, что это он проверяет, в порядке ли Аня.

— «Она ждала меня», — сказал Маркус.

— «Да», — ответил Дом. — «Ещё как ждала».

— «А что насчёт Марии?»

— «По ней пока ничего».

Вертолёт уже превратился в крошечную точку на горизонте. Перезарядив винтовку, Маркус выглянул из-за мешков с песком и нацелил оружие в дверной проём, где прятались черви.

— «Спасибо, Дом», — наконец сказал он и продолжил стрелять.

ЭПИЛОГ

НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ БАЗА КОГ, ОСТРОВ АЗУРА. КОНЕЦ МЕСЯЦА ВОСХОДОВ, СПУСТЯ 14 ЛЕТ СО “ДНЯ ПРОРЫВА”.

ДИСК “А”

ПАПКИ:

ФЕНИКС_ЭЛ_КОПИЯ

ПРОЕКТ_НЬЮ_ХОУП

ПРОЕКТ_БНО

ПРОЕКТ_ХОЙЛ

ПРОЕКТ_УИТТЛ

АДФ_ЛИЧНОЕ

АДФ_ДЛЯ_ПОЧТЫ

ВЫБРАТЬ ПАПКУ: АДФ_ЛИЧНОЕ

ВЫБРАТЬ ФАЙЛ: ДНЕВНИК

Не знаю, смеяться или плакать. Прямо как в том анекдоте, где есть хорошая и плохая новость. Прескотт вышел на связь со мной, чтобы рассказать, что Маркуса освободили, и что он вернулся на фронт. Пожалуй, мне надо облегчение испытать, раз уж фронт — это единственное возможное место, где он по-настоящему счастлив. Или, если уж быть честным, наименее несчастлив. Дом, как и всегда, рядом с ним, что бы ни случилось. Оплакивает ли Маркус мою гибель? Уже слишком поздно. Потеря меня оставила у него в душе шрам, который не заживёт, даже если он однажды и узнает, что я жив. Я вновь хочу с ним увидеться, чтобы высказать всё то, о чём всю жизнь молчал, прикрываясь собственной чрезмерной занятостью, ведь доверить письму или дневнику я подобное не могу. Хотя, это влечёт за собой другие проблемы: мне придётся рассказать Маркусу правду.

Но у него ведь друзья есть, причём, не те, с кем он просто пойти выпить может, и не те, с кем на работе здоровается или от которых иногда письма получает, а настоящие преданные друзья, которые ради него жизнью готовы рискнуть. Именно они дают Маркусу всё то, чего он недополучил от меня.

Ну а тем временем у нас тут всё идёт своим чередом. Нэвил не даёт мне с ума тут сойти, а наше пребывание в этом раю уравновешивает лишь общее отвращение к местной кухне. Все, кого я считал погибшим, ходят тут живые и здоровые. Ну, разве что, кроме Элейн. Неужели не могло свершиться чуда, и всё бы это оказалось ложью? Всего одно чудо, ради меня. Но, судя по всему, за обладание истинными знаниями придётся принести себя в жертву. Элейн охотно