Ангелы живут вечно

Хочу тебя! Не в смысле переспать,

А просто… знать, что ты — со мною, рядом.

Одним и тем же воздухом дышать,

Встречаться в парке, не случайно, взглядом…

Хочу к тебе: на чай, на разговор,

На 5 минут, на фильм, на сигарету,

На зиму, осень, на весну и лето…

И это все — поставить на повтор…

Хочу тебе: смотреть в глаза и вслед,

Дарить цветы, писать стихи, возможно,

Готовить завтрак, ужин и обед,

Зимою в плед укутать осторожно…

Хочу с тобой: дуэтом в душе спеть,

Залезть под одеяло, выпить кофе,

В объятиях погреться, постареть,

Ловить твое дыхание на вдохе…

Губами прикасаться иногда

К твоим рукам, плечам, щекам и шее,

И с каждым расставаньем — умирать…

Что может в нашей жизни быть важнее?

Жаль только, нам нельзя repeat1 нажать…

У Дед Мороза и святого Николая

Я попрошу на Новый год — Тебя,

И пусть я все прекрасно понимаю,

Свой до утра подарок буду ждать —

Пусть замирает с каждым скрипом половицы

Душа, которой хочется летать,

Душа, которой без Тебя не спится…

Макс Терн

1 Repeat — повторить (англ.).

  Часть первая

  Глава 1

Дмитрий вышел из универа, прошелся по аллее между высокими тенистыми туями, нашел свободную деревянную скамейку, устало присел. На душе было неуютно, хотя, в общем-то, все у него шло хорошо. До защиты диплома оставались считаные месяцы, но Дмитрий не переживал по этому поводу — он был уверен, что все пройдет гладко, так что диплом уже почти в руках. По поводу предстоящей работы ему тоже не следовало тревожиться — уже сейчас он занимался переводами с английского и одна из фирм хоть сегодня была готова взять его в штат.

Дмитрий засмотрелся на стайку веселых воробьев-драчунов, которые прыгали по уже зеленому газону в поисках чего-то съедобного и, найдя несколько крошек хлеба у скамейки напротив, устроили целую баталию. Полетели потерянные серые перышки, и только один из стайки не вступил в драку — он отпрыгнул в сторону и, дождавшись, когда разгорится битва, по-тихому собрал крошки, вспорхнул и уселся на спинку скамейки как ни в чем не бывало. Воробьиная битва, так быстро вспыхнувшая, моментально и закончилась. Когда птички утихомирились, на траве остались только жалкие крохи.

«У людей так же, как у птиц, — подумал Дмитрий, наблюдая, как непоседливая стайка воробьев полетела дальше. — Пока одни заняты выяснением отношений, кто-то может воспользоваться ситуацией. А воробьи… Они снова дружной стаей будут летать до тех пор, пока не вспыхнет ссора».

Дмитрию не хотелось возвращаться домой. Если точнее — на квартиру к тетке Анфисе, маминой двоюродной сестре. Он предпочел бы жить в маленькой комнатушке общежития вместе со всеми студентами, где тесно, часто голодно, но всегда весело, однако его родители были категорически против такой «легкомысленной и разгульной жизни». Дмитрий предполагал, что чрезмерный контроль его жизни начался у них с того времени, когда они потеряли тринадцатилетнего сына Сашу. В то время им приходилось много работать, и сын был предоставлен самому себе. Из кратких рассказов родителей Дмитрию было известно, что Саша связался с плохой компанией, рано попробовал наркотики и однажды его нашли в подвале дома мертвым — он умер от передозировки. Через год после этой трагедии родился Дима, который с первых дней своей жизни был не только окружен вниманием, но и чрезмерной опекой. Дмитрий мечтал после школы избавиться от родительского контроля, но мать определила сына на проживание к своей двоюродной сестре. Его радужные мечты были мгновенно развеяны властной и бездетной теткой Анфисой, которая дала матери слово держать мальчика в ежовых рукавицах, что у нее выходило очень даже хорошо. Теперь Дмитрий считал дни до получения диплома, чтобы съехать от тетки и начать самостоятельную жизнь, свободную и независимую. Он знал, что родители будут против такого решения, что тетка начнет причитать и обвинять его в неблагодарности, но парню хотелось почувствовать полную свободу и навсегда избавиться от чрезмерного контроля над каждым его шагом. Дмитрию было приятно думать, что тетка Анфиса не будет принюхиваться к нему, пытаясь определить, пил он или курил, не будет пичкать его овсянкой, как маленького ребенка, и следить за тем, чтобы племянник вовремя возвращался домой по вечерам. Подсознательно он понимал, что много времени упущено и ему будет нелегко начинать жить самостоятельно, но Дима готов был к любым трудностям, лишь бы побыстрее настало долгожданное время свободы.

Сегодня тетка позвонила и сказала, что идет на день рождения к подруге, поэтому задержится. Она не упустила момент, чтобы напомнить ему о том, что после занятий не стоит шляться где попало, а надо поспешить домой и пообедать. Дмитрий поблагодарил за заботу и пообещал поесть вовремя, но домой идти не хотелось.

К нему подошел одногруппник Максим, присел на скамейку.

— Чего грустим? — спросил он, открывая пачку чипсов, и, не дожидаясь ответа, предложил: — Угощайся!

— Спасибо! — ответил Дмитрий.

Он хотел отказаться, вспомнив наставления тетки не питаться «всякой дрянью», но передумал и в знак протеста взял чипсы и с удовольствием ими захрустел.

— Ты куда? В общагу? — спросил он Максима.

— Успею еще, хочу подышать свежим весенним воздухом. А ты как всегда?

— Что ты имеешь в виду?

— Домой, к тетке?

Дмитрию стало неприятно. Над ним и так часто подшучивали, когда он отказывался гульнуть с компанией у кого-то на квартире или в общаге. Все знали, что у парня будет всегда один и тот же ответ: «Я домой, обещал тетке вернуться вовремя».

Дожевав чипсы, Дмитрий ответил:

— Не угадал. Хочу развеяться.

— Тогда пошли в кафешку! — предложил Максим. — Кофе, мороженое, пирожное, то-сё.

— Идем! — согласился Дмитрий.

Посидев с другом в кафе и выпив стакан яблочного сока, Дмитрий вышел на улицу. Желания возвращаться домой у него так и не появилось, и он пошел бродить по улицам. Дмитрий шел, не задумываясь, куда идет. Он всецело погрузился в мысли о своем будущем, которое рисовалось в его воображении ярким и безоблачным. Вокруг него бурлила жизнь большого города: люди куда-то спешили, кто-то прогуливался, как он, молодежь смеялась, парочки влюбленных шли в обнимку. Дмитрий вздохнул, остановив взгляд на парне и девушке, которые стояли под деревом и, не обращая внимания на прохожих, обнимались, смотрели в глаза друг другу и страстно и долго