сообщаете, что не зарабатывали на Фиджи денег и что ваше пребывание длилось меньше месяца. Потом по предъявлении билета (авиалинии более подозрительны, чем губернатор) и без таможенного осмотра вы садитесь в самолет. Следующий этап путешествия — Новая Каледония. Следуя с аэродрома в главный город острова — Нумеа, автомобиль сначала поднимается на горный перевал и оттуда спускается на противоположную сторону острова, где расположена столица. А мы еще жалуемся, что на варшавский аэродром Окенце ведет шоссе с выбоинами…

Теперь мы на территории принадлежащей Франции, на Новой Каледонии, сверкающей никелем. Здесь и остров Сосновый — место казни политических ссыльных, участников Парижской коммуны, и острова Луайоте, где можно встретить канаков, спешащих из джунглей к отправке рейсового самолета, и Новые Гебриды, очень странные острова, принадлежащие двум государствам. Обо всем этом вы прочтете ниже, а когда дочитаете до конца, кончится и сама книга. Однако мое кругосветное путешествие все еще продолжается…

Приложение 7,

или Зима без доплаты

На аэродроме Кингсфорд Смит в Сиднее в Австралии мы встречаемся с новым аттракционом, не требующим, однако, дополнительной платы. А именно — я получаю добавочную зиму в моей жизни. Одним прыжком из знойного сухого Нанди или приятного тепла Новой Каледонии я оказываюсь в Сиднее, где просто холодно, а вблизи горы Костюшко наш автобус попадает даже в снежный сугроб, и мотор глохнет. Вызванная по радио скорая техническая помощь помогает нам выбраться. Морозными июльскими вечерами мы греемся у камина маленькой гостиницы для рабочих. Лыжный сезон близится к концу, на рождество здесь будет очень жарко. А когда я, лечу из Сиднея в Дарвин, наш реактивный самолет находится в воздухе пять часов (тысяча километров в час), прежде чем его шасси касается стартовой площадки аэродрома в Северной Австралии. Здесь стоит невыносимая жара, хотя это все та же Австралия, одна и та же страна…

Приложение 8,

или Прошу не пугать!

На перелете из Дарвина в Джакарту и из Джакарты в Сайгон не произошло ничего особенного. В Бангкоке я вышел из самолета, гордо размахивая разрешением на проезд. Но у меня тут же отняли этот ценный документ, а также бронь на гостиницу, билет и паспорт. Местный представитель «Эр Франс» начал сражение за пассажира, которое прекратилось в три часа утра со счетом 0:1 в пользу таиландской полиции. Полицейские заперли меня в пустом зале ожидания для пассажиров — до восьми утра аэродром не принимает никаких самолетов. Моим товарищем по несчастью было лишь одиночество. Они проявили столь трогательную заботу, чтобы эта ночь стала для меня и в самом деле незабываемым событием, что даже выключили электрические вентиляторы. Зал ожидания имеет 138 шагов в длину и 45 в ширину. Когда измеряешь ширину, надо быть очень осторожным: полицейский, вытянувшийся на кушетке у входа, просыпается и окидывает меня мрачным взглядом.

Большой аэродром интересен, даже когда он спит. Куклы сидят в застекленных витринах киоска, рекламы прохладительных напитков говорят ночью только громадными полотнищами надписей, но вдруг наступает рассвет и показывает нам искусно изображенные художником бутылки, покрытые изморозью, будто их только что вынули из холодильника. Появляются, позевывая, уборщики, потом собирается остальной персонал аэродрома, и меня первым утренним самолетом отправляют в Камбоджу. Ибо Таиланд не признает ни Польшу, ни ее паспорта. Из столицы Камбоджи лечу самолетом в Сием-Реап, а оттуда к руинам Ангкор-Ват, заросшим джунглями.

Потом снова Пном-Пень. Прыжок в Гонконг. И «Часовая бомба». Вернее, детектив с таким названием. Издательство печатает часть тиража на тонкой бумаге специально для «Эр Франс». Фирма раздает книги пассажирам, чтобы те не скучали. Потому что, когда летишь на высоте 11 тысяч километров, пейзажи очень ограниченны. Наряду с духовной пищей сюда из далекой Франции завозят даже воду в консервных банках. Кто станет пить воду из Гонконга или Камбоджи… «Часовой бомбы» хватает до самой посадки. Еще остается время причесать вставшие дыбом от страха волосы, и мы на аэродроме Каи Так.

Приложение 9,

или Репортеры были правы

Гонконг — это конец моего путешествия. Отсюда я возвращаюсь в Европу. Гостиницы в Гонконге дороги. Наконец нахожу конуру, мрачную, зато недорогую. Через несколько часов пребывания в гостинице раскрывается тайна дешевизны номеров. Оказывается, утверждение, будто эта гостиница пользуется двусмысленной репутацией, было бы решительно несправедливым. Она пользуется вполне определенной репутацией. «Не утомил ли вас этот адрес?» — заботливо поинтересовался служащий «Эр Франс», когда согласно предписаниям я сообщил ему перед отлетом свое местожительство в Гонконге, краснея при этом, как застенчивый гном из фильма Диснея.

Объективно говоря, грязь и паразиты замучили меня, но отель имел и свои положительные качества. В перерывах в работе девушки приходили поболтать на всякие интересные темы. Ни учет торговых судов Ллойда, ни оперативный отдел британского адмиралтейства не разбирается так досконально в продвижении флота в Тихом океане, как эти дамы. В этом нет ничего удивительного, если учесть, что за четыре дня (и ночи) стоянки в Гонконге матросы одного только авианосца американского седьмого флота обменяли в обменных пунктах миллион долларов.

Сажусь в самолет, летящий из Токио через Гонконг в Европу. Однако Европа еще очень далеко… Экипаж состоит из стюардесс французских, японских и камбоджийских. Все сообщения передаются по репродукторам самолета сперва на французском, потом на японском, кхмерском и в последнюю очередь на английском языке. Среди пассажиров заметно мало белых лиц. И мне вспоминается заголовок репортажа в журнале «Свят», описывающего перемены нашей эпохи: «Извините, но Вы не самый главный».

Приложение 10,

или Прежнее расписание было лучше

Нанизанные на нить невидимых путей, мелькают бусы аэродромов: Пном-Пень, Бангкок (как приятно увидеть давних друзей), Нью-Дели в Индии, Тегеран в Иране, Тель-Авив в Израиле, а потом уже прыжок без посадки в столицу Франции. Нас будят рано утром, когда самолет, вынырнув из ночи, летит над Монбланом. Рассвет над Монбланом воспевали поэты, и не мне этим заниматься — даже с высоты 11 километров.

В Париже приходится расстаться с Боинг-707 — реактивным самолетом для дальних маршрутов. Кстати, этот самолет — герой комедии «Боинг Боинг», которая уже полтора года не сходит с афиши одного из парижских театров. В ней рассказывается о приключениях некоего господина,