вздохнула и начала его разорять.

Я бы утром это сделала, да только допоздна фильм смотрела — в моей комнате голопроектора нет. Ну и проспала, соответственно. Собиралась галопом, на лекции в Медицинский научный центр едва успела. И ведь, как на грех, именно в этот день тётя озадачила своим сообщением: «Сегодня возвращаюсь».

— Марси? Ты дома?

Ласковый, необычайно довольный женский голос настиг меня в процессе утрамбовки в нишу никак не желающего туда помещаться одеяла. Чертыхнувшись, я с силой вдавила материал, одновременно приказывая Микусу закрыть створку. Руки убрать едва успела. Как и развернуться, чтобы броситься навстречу тётушке и оказаться в крепких объятиях.

— Умничка какая, дома такая чистота. Я знала, что ты меня не подведёшь, — оценила она мои усилия.

— Я старалась, тётя Агата, — обнимая родственницу, я могла лишь надеяться, что в шкаф она не заглянет. Хотя бы сегодня.

— А это что? Неужели система уборки сбоит? — неожиданно раздался незнакомый мужской голос.

Я в недоумении отстранилась. В дверях гостиной, рассматривая предательски торчащий из стены кончик одеяла, стоял внешне вполне приятный молодой мужчина. Шатен, кареглазый, в не дешёвом дорожном костюме. Но ладно бы он словами ограничился, так нет же, «хвост» дёрнул, добившись того, что из распахнувшейся створки на пол посыпалось всё, лежащее на полках.

— Марси! Как ты могла? — возмутилась тётушка, но меня, озадаченную появлением незнакомца, куда больше волновало другое.

— Это кто? — тихо спросила.

— А… — тётя, забыв о нотации, развернулась и, «скромно» потупившись, сообщила: — Мой муж. Мирослав Гурьевич Грозовский. Надеюсь, вы подружитесь и поладите.

— Я в этом уверен, — широко, по-доброму улыбнулся мне… дядя.

М-да… Вот так живёшь привычной жизнью, и вдруг она в одночасье меняется, потому что, оказывается, кто-то, до этого упорно отрицающий саму идею замужества, вдруг решил выйти замуж. И забыл тебе об этом сообщить.

— Ну не хотела, — напористо оправдалась тётушка, когда Мирослав ушёл к панели доставки, выгружать багаж, а я наконец высказалась. — Теперь передумала. Имею я на это право или нет?

— Имеешь, конечно. Но не за неделю же, — поразилась я. — К тому же, прости за бестактность, но он, кажется, намного моложе тебя.

— И что? — моя оппонентка, не желая сдавать позиций, упёрла руки в бока, затянутые в плотную бледно-фиолетовую ткань дорожной юбки. — Марси, пойми! Я наконец встретила человека, который рад принять не только меня как женщину, но и как опекуна. Это сейчас такая редкость!

— Он иждивенец?

— Да. Мирослава лишили гражданства. Бедняжка страдал, все от него отвернулись…

— Лишили? — уцепилась я за подозрительный факт. — Он преступник? Как вы вообще познакомились? Где? — приглушила голос до максимума, испуганно оглянувшись на проём.

— Не придумывай! — рассердилась тётя, снимая пиджак и бросая его на спинку дивана. — Никаких преступлений не было! Подумаешь, маленькое досадное недоразумение. А познакомились мы на Ио. Я ведь туда поехала с коммерческим предложением для «Вторсыри» выкупить у них активы. Там с Миром и встретилась, он в отделе сбыта работал.

— Работающий подопечный, это необычно, — уважительно отозвалась я. Обычно иждивенцы предпочитают жить на средства опекуна.

— Вот видишь! — триумфально подвела итог и успокоилась родственница. — Мирослав очень ответственный и не станет сидеть у меня на шее, сам будет зарабатывать и нам помогать… Я и не думала тебя упрекать, Марси, — извинилась, увидев, как я помрачнела, потому что я-то как раз на её шее «сижу», раз не имею возможности зарабатывать. — Не переживай о деньгах, учись как следует. Я сестре обещала, что у тебя будет хорошее полноценное образование, и своего решения не изменю. Тем более гражданство Мир вернёт себе через год. И у него к тому моменту будет хорошая должность. Он обещал приложить для этого все силы.

На этом разговор пришлось завершить. Неприлично в присутствии дяди обсуждать его персону. Но хоть за тетю я теперь спокойна. Счастлива она — замечательно. Да и мечта её сбылась. Нет больше легкомысленной Агаты Игривой, есть солидная Агата Львовна Грозовская.

Кукловод.

Открыв глаза, не сразу понял, где нахожусь. Неяркий свет, льющийся из задрапированного полупрозрачной лёгкой тканью квадратного окна, окрашивал незнакомую мне комнату непривычными красками. Это на Ио рассвет оранжевый, а здесь он розовый. Да и само помещение казалось необычным. В нем было куда больше прямых углов, резких переходов, граней.

Повернув голову и увидев спящую рядом светловолосую женщину, вспомнил. Агата. Моя жена. А я на Марсе, в её квартире.

Да, супруга у меня нелюбимая. Но ведь симпатичная — внешность у неё необычайно привлекательная, совсем кукольная, пусть Агата и старше меня на пятнадцать лет. К тому же она отзывчивая, заботливая. Решение быть под её опекой, может, и было спонтанным, зато стало для меня идеальным выходом. Находиться на иждивении у Социального комитета уже достало! Агата же щедро обеспечивала мои потребности, обещала перевезти меня на Марс. Это совершенно другой уровень жизни! А главное — подальше от Ио, от косых взглядов знакомых и сослуживцев!

— Проснулся, милый? — нежно проворковал женский голос.

Моих губ коснулось тёплое дыхание, на грудь легли мягкие округлости, в волосы забрались пальцы и начали массировать кожу. Понять ради чего, мне труда не составило. Потому и разочаровывать жену я не стал. Обхватил, перевернул, оказываясь сверху. Скользнул ладонями по ногам, задирая ночнушку, и…

— На работу опоздаем, — пискнула Агата, но исключительно ради порядка.

— А мы быстренько, — ответил так, как она от меня ожидала.

Но и затягивать процесс тоже не стал. Так что через полчаса мы, одетые и даже успевшие принять душ, торопливо завтракали. Вернее, уже заканчивали, когда из своей комнаты, зевая, появилась Марси. Миниатюрная, миленькая, в скромной брючной пижамке, растрепанная, такая же светловолосая куколка, как её тётя, разве что намного моложе. Села на соседний со мной стул. Нащупала контейнер и не глядя активировала. Видимо, не важно ей, что будет на завтрак.

— Ты почему так поздно? — строго поинтересовалась Агата.

— Мне ко второй паре, — сонно клюнула носом племянница.

— Ну а доброго утра нам пожелать не надо? — продолжилась воспитательная акция.

— Доброе утро, тётя… И Мирослав Гурьевич, — послушно пробурчала девушка, не раскрывая глаз. Сомнительно, что она выспалась как следует.

— Зачем же так официально? Можно просто дядя, — улыбнулся я, подмигнув Агате.

Марси, похоже,