такая запись, как потворствование несознательному элементу, доведение до самоубийства… Все, ставь крест на своих мечтах, тебя не то что в партию, уборщиком в общественный туалет не возьмут. Понял, нет?

– Так что же делать? – На комсомольца было жалко смотреть. Бледный, губы дрожат.

– Что делать? Гасить скандал. С тренером придурошным поговори, с "боксерами" этими. Как хочешь, но что бы тишина была и покой. Иначе полетят головы, да так, что мало никому не покажется.

…Комсомольский вожак стоял возле школы и не знал, что делать. Тренер уехал на рыбалку. Искать его было бесполезно. Значит разговор откладывался до понедельника. Оставалось сделать внушение спортсменам. В других обстоятельствах он бы не стал с ними связываться, но выхода не было. Юный карьерист устремился к детскому дому и уже на подходе понял, что опоздал. Он не справился, не оправдал, не выполнил. Все, хана мечтам…

Глава 2

В больнице было хорошо, но все хорошее когда-нибудь заканчивается. За эти две недели Мишаня отъелся, по крайней мере живот уже не прилипал к позвоночнику. Гость качественно обустроился в голове. Собственно гостем его уже называть и не стоило. Мозг он раскрутил уже процентов на двадцать. Реакция возросла, скорость восприятия. Все свободное время пацан тренировался в саду. Ставил удар, разрабатывал связки. Тельце было легким, зато резким. От этого он и предполагал плясать.

В пятницу его выписали. Оформили к вечеру и разрешили остаться еще на ночь. Из детдома принесли одежду. В больницу-то в ту памятную ночь он прибыл в одних трусах. Теперь же рассматривал светлую рубаху с коротким рукавом и голубые шорты. А вот сандалии категорически не понравились. В голове забрезжила интересная мысль. Утром предстояло первым делом зайти на базар. Миха поужинал в последний раз усиленной порцией. Поварихам попалась та самая газета, сироту они жалели и уж гарнир валили от души. А ему только того и надо было. Картофельное пюре оказалось тем самым идеальным питанием для него. Крахмал, а его там было много, годился для большинства задач, которые требовалось срочно решать. Белок тоже нужен, конечно. Но с этим спешки не было.

Михаил уже опробовал свою связь с инфосферой. Странная получилась штука. Он не мог получать оттуда знания, зато мог получать вещи. Пищу так и не удалось получить. Ложку например, запросто. И обнаружилось это его умение именно благодаря ложке. Мишка завтракал в столовой и уронил свой инструмент на пол, задумался. Совсем уже было собрался наклониться и поднять, сетуя на то, что теперь придется топать на раздачу за новой, как обнаружил ложку в руке. Одна была в руке, а вторая так и валялась на полу. И ощущение просевшей силы. Словно легкое чувство небольшой слабости.

Это требовалось исследовать. И он исследовал. Получалась занятная картина. Пребывание Заера в астрале даром не прошло. Связь с астралом, или с инфосферой, как хочешь так и называй сохранилась. Вот только получать оттуда знания было невозможно. Для этого нужно было переместиться туда, а делать этого он пока не умел. Зато осталась связь. Астрал содержал в себе похоже, всю информацию о любых предметах, полученных когда либо здешней цивилизацией. Вот только воспользоваться им как библиотекой было нельзя. К сожалению. Зато можно было получить в руки копию любого предмета. Теоретически.

Практически же сил хватало на пяток алюминиевых ложек. Или одну из нержавейки. Потом накатывала такая слабость, что и устоять-то на ногах удавалось с трудом. А вот через пару дней ложек стало получаться уже шесть. То есть способность поддавалась тренировке. Этим-то он и занимался всю оставшуюся неделю. Нужно было расширять собственную базу знаний. Так что после выписки из больницы, Миха планировал записаться в библиотеку. Здесь хранили информацию на бумаге, а значит предстояло стать читателем. Другого пути не было.

* * *

Вот в субботу утром, после завтрака, Михаил поклонился низко врачу и сестрам и вышел за ворота больницы. Двинулся он на базар. А уж там сразу отправился в угол, который местные жители именовали барахолкой. В кармане коротких, голубых штанов бренчали несколько колечек. Само кольцо он увидел на пальце молодой медсестры. Блестящий металл с небольшим камушком. Смотрелось симпатично. Стоило одно колечко как четыре ложки. А получить он их сумел аж три штуки. И теперь возлагал на эту бижутерию большие планы.

На рынке Миха притормозил возле бабки торгующей поношенной одеждой. Дождался что бы рядом никого не было и показал той кольцо. Бабка поскребла колечко желтым ногтем, прикусила и похоже осталась довольна. Сторговались быстро. Парень разжился парой крепких ботинок, портянками и заплечным мешком. Переобулся в сторонке. Обувь оказалась великовата, но правильно намотанные портянки решили проблему. Сандалии пошли в мешок. Туда же отправилась и краюха хлеба и кусок сырокопченой колбасы. Торговка отдала разницу деньгами, вышло около десяти рублей. Продешевил конечно, но торговаться не хотелось. Важнее была скрытность и бабка это мгновенно просекла. Да и десять рублей для детдомовца были совершенно феерической суммой. Теперь можно было выдвигаться к родному приюту.

* * *

Крюк скучал. Был уже полдень субботы. До обеда оставался час и делать было совершенно нечего. Тренер уехал на рыбалку, спортзал школы закрыт. А что еще можно предпринять в голову не приходило. Так что приходилось сидеть на низеньком заборчике возле детдома и смотреть на копошащихся во дворе мальков. Вдруг один из дружков-прихлебателей толкнул его рукой. Крюк посмотрел на него, тот однако кивнул на дорогу. Там шел Заморыш. Настроение немедленно пошло вверх. С тех пор как его самоходная груша попала в больницу детдомовский боец впервые обрадовался. Время есть, как раз хватит что бы размяться. Да и лишняя порция обеда не помешает. Крюк соскочил с забора и двинулся навстречу развлечениям.

Он перехватил свою цель по середине двора. И не вступая в разговоры махнул кулаком. Вкладываться в удар не стал, незачем. Заморышу хватит и так. Вот только удар цели не достиг. Покорная ранее жертва более таковой не являлась. Мишка стремительно присел и, неожиданно ловко провернулся всем корпусом. Бок пронзила резкая боль. Так больно Крюку еще никогда не было. Хотелось прилечь, свернутся калачиком и баюкать поврежденную печень. Двор замер. Главный приютский бузотер лежал в пыли. Над ним возвышался Заморыш.

Вот, словно в тягучем кошмаре, пошла назад нога в черном ботинке. Мах и у лежащего Крюка захрустели ребра. "Лежачего…", пискнул кто-то. Заморыш внимательно посмотрел на крикуна и тот сразу же осекся.