Картина начала XIX века
По мемуарам очевидцев, генерал Кошелев, как опытный психолог, в процессе примирения сторон, сделал «основательный нагоняй» лишь одному человеку – приказчику Российско-Американской компании Фёдору Шемелину, который на острове Нуку-Хива слишком не вовремя влез в конфликт камергера и капитана со своими топорами. Ритуальный «нагоняй» от высокого начальства приказчика вряд ли огорчил – куда больше его занимали внушительные прибыли, полученные от продажи на Камчатке массы полезных товаров и грузов, доставленных кругосветной экспедицией.
«Дабы вся Камчатская область, от прихода корабля “Надежда”, ощутила удовольствие и снабдила себя нужными вещами, открыта продажа товаров самыми умеренными ценами. Камчатка никогда ещё не видела такого изобилия товаров и дешевизны…» – записал в те дни приказчик Шемелин в своём дневнике.
Действительно, сам факт прибытия груженого корабля из европейской части России на далёкий, почти отрезанный от страны полуостров, менял ситуацию на здешнем «рынке». Небольшая «Надежда» доставила на Камчатку многолетний запас разнообразных товаров – от пороха, тканей и муки до «хлебного вина». Как позднее подсчитают в Петербурге, морская транспортировка припасов оказалась в десять раз дешевле прежней, когда грузы везли через всю Сибирь и Охотское море.
Участникам первой кругосветной экспедиции особенно нравилось приводить в качестве примера цены на алкоголь, ведь раньше обитателям Камчатки приходилось пить «травяную» водку из местного борщевика (см. главу 25 из книги «Оленья кавалерия…»), ибо привозная хлебная была страшно дорога. «Надежда», среди прочих грузов, доставила 1000 ведер «чистого водочного спирта», который приказчик Шемелин купил в Петербурге по 4 рубля за ведро, а на Камчатке продал в 12 раз дороже, по 48 «целковых». Но, как писал очевидец, «сия цена найдена столь низкою, что всё количество раскуплено в короткое время» – до появления «Надежды» за ведро качественного зернового спирта на Камчатке, не скупясь, отдавали 300 рублей.
«О, мой любимый Крузенштерн, чудовищное пространство лежит между нами…» О том, что «Надежда» благополучно добралась до Камчатки, в Петербурге узнали только через полгода. По меркам той эпохи письма с самого края России стремительно пересекли континент – сначала на лодках до Охотска, потом тайгой до Якутска, по реке Лене в Иркутск, и далее через всю Сибирь, Урал и Москву до столицы огромной империи. Плавание из Европы к берегам Дальнего Востока в ту эпоху воспринималось как полёт на Луну в наши дни. В следующие полвека по пути, впервые пройденном Крузенштерном, отправятся еще 38 русских парусных экспедиций – они сделают Дальний Восток заметно ближе к остальной России. На фоне небывалого успеха император Александр I благоразумно решил не вмешиваться из столичных далей в спор камергера и капитана – до апреля 1805 года он тщательно собирал все доклады о ходе экспедиции, а затем щедро наградил обоих. Капитан Крузенштерн был пожалован высоким орденом Святой Анны, а камергер Резанов получил осыпанную бриллиантами табакерку.
Орден Святой Анны
За то время, пока шли послания с Камчатки в Петербург и обратно, обогнувшая полмира «Надежда», проведя в Петропавловске всего полтора месяца, успела дойди до Японии, провести там полгода по сути в плену, тщетно пытаясь установить дипломатические отношения, и летом 1805 года вновь вернуться в Авачинскую бухту, на обратном пути исследовав первобытный Сахалин. Шлюп «Нева» капитана Лисянского, с которым корабль Крузенштерна годом ранее расстался у Гавайских островов, всё это время исследовал Аляску и даже поучаствовал в войне с местными индейцами.
К осени 1805 года первая русская кругосветная экспедиция стала готовиться к возвращению на Балтику, покинутую более двух лет назад. Обратный путь лежал вдоль берегов Кореи, Китая, Индии и Африки. Незадолго до расставания с Камчаткой Иван Крузенштерн получил «почту из России» – вновь преодолевшие всю Сибирь императорские курьеры привезли на Камчатку царский орден и то, что капитану «Надежды» в тот миг, наверняка, было дороже любых наград.
Капитан держал в руках отправленное восемь месяцев назад письмо жены Юлии: «О, мой любимый Крузенштерн, у меня известия от Вас с Камчатки! Вы живы, Вы здоровы! Позавчера я получила эти письма, но еще не могу поверить своему счастью, язык не слушается и нет слов, которые могут это выразить – письма с Камчатки!.. Я наполовину утратила рассудок, оглушена нежданным счастьем, лишь к одной и той же мысли возвращаюсь постоянно – Вы были на Камчатке, Вы прошли мыс Горн, ах, мой боже, как я тебе благодарна… Боже мой! Как изменилась вся жизнь вокруг меня с позавчерашнего дня. Правда, мы ещё по-прежнему – мы разлучены. Чудовищное пространство лежит между нами, мне придется еще полтора года жить вдали от Вас. Только теперь у меня есть надежда…»
«О, мой любимый Крузенштерн, чудовищное пространство лежит между нами…» О том, что «Надежда» благополучно добралась до Камчатки, в Петербурге узнали только через полгода. По меркам той эпохи письма с самого края России стремительно пересекли континент – сначала на лодках до Охотска, потом тайгой до Якутска, по реке Лене в Иркутск, и далее через всю Сибирь, Урал и Москву до столицы огромной империи. Плавание из Европы к берегам Дальнего Востока в ту эпоху воспринималось как полёт на Луну в наши дни. В следующие полвека по пути, впервые пройденном Крузенштерном, отправятся еще 38 русских парусных экспедиций – они сделают Дальний Восток заметно ближе к остальной России. На фоне небывалого успеха император Александр I благоразумно решил не вмешиваться из столичных далей в спор камергера и капитана – до апреля 1805 года он тщательно собирал все доклады о ходе экспедиции, а затем щедро наградил обоих. Капитан Крузенштерн был пожалован высоким орденом Святой Анны, а камергер Резанов получил осыпанную бриллиантами табакерку.
Орден Святой Анны
За то время, пока шли послания с Камчатки в Петербург и обратно, обогнувшая полмира «Надежда», проведя в Петропавловске всего полтора месяца, успела дойди до Японии, провести там полгода по сути в плену, тщетно пытаясь установить дипломатические отношения, и летом 1805 года вновь вернуться в Авачинскую бухту, на обратном пути исследовав первобытный Сахалин. Шлюп «Нева» капитана Лисянского, с которым корабль Крузенштерна годом ранее расстался у Гавайских островов, всё это время исследовал Аляску и даже поучаствовал в войне с местными индейцами.
К осени 1805 года первая русская кругосветная экспедиция стала готовиться к возвращению на Балтику, покинутую более двух лет назад. Обратный путь лежал вдоль берегов Кореи, Китая, Индии и Африки. Незадолго до расставания с Камчаткой Иван Крузенштерн получил «почту из России» – вновь преодолевшие всю Сибирь императорские курьеры привезли на Камчатку царский орден и то, что капитану «Надежды» в тот миг, наверняка, было дороже любых наград.
Капитан держал в руках отправленное восемь месяцев назад письмо жены Юлии: «О, мой любимый Крузенштерн, у меня известия от Вас с Камчатки! Вы живы, Вы здоровы! Позавчера я получила эти письма, но еще не могу поверить своему счастью, язык не слушается и нет слов, которые могут это выразить – письма с Камчатки!.. Я наполовину утратила рассудок, оглушена нежданным счастьем, лишь к одной и той же мысли возвращаюсь постоянно – Вы были на Камчатке, Вы прошли мыс Горн, ах, мой боже, как я тебе благодарна… Боже мой! Как изменилась вся жизнь вокруг меня с позавчерашнего дня. Правда, мы ещё по-прежнему – мы разлучены. Чудовищное пространство лежит между нами, мне придется еще полтора года жить вдали от Вас. Только теперь у меня есть надежда…»