плохо сросшийся, очень плоский и провалившийся.

— Как вы думаете, могли они или один из них убить этих женщин?

— Не думаю, чтобы это сделали они.

— А как выглядел тот молодой китаец, который впустил вас в дом?

— Невысокого роста, худой, не более чем двадцати или двадцати одного года, с золотыми коронками на передних зубах. Помнится, у него была очень темная кожа.

— Объясните подробнее, мисс Шан, почему вы недовольны действиями полиции?

— Во-первых, я не уверена в их компетентности. По крайней мере, те, которых я видела, не поражали своим умом.

— А во-вторых?

— Неужели в самом деле есть необходимость вникать во все мои мыслительные процессы? — холодно спросила она.

— Такая необходимость есть.

Она посмотрела на старика, который улыбался ей своей вежливой, ничего не говорящей улыбкой, лицо его при этом было как маска.

Она с трудом подавила раздражение и сказала:

— Мне кажется, они ищут не там, где нужно. Похоже, большую часть времени проводят поблизости от дома. Ведь это абсурд, полагать, что убийцы намерены вернуться.

Ее слова навели меня на одну мысль.

— Мисс Шан, а вам не кажется, что они подозревают вас? — спросил я.

Казалось, она вот-вот испепелит меня взглядом своих черных глаз сквозь стекла очков, еще сильнее выпрямляясь, если только это возможно, на стуле.

— Что за нелепость!

— Не в этом дело, — продолжал настаивать я. — Как вам кажется, могут они так думать?

— Я не в состоянии проникнуть в мысли полицейских, — отрезала она. — А вы?

— Мне ничего неизвестно об этом деле, кроме того, что я прочел, и того, что вы рассказали. Чтобы кого-то подозревать, мне требуется больше материала. Но я понимаю, почему люди шерифа испытывают сомнения.

Вы уехали довольно поспешно. Другого объяснения, кроме того, которое выдвинули вы, у них нет. Не знают они и причины вашего возвращения. Женщина, найденная в подвале, могла быть убита как до вашего отъезда, так и после. Ван Ма, которая могла бы что-то рассказать, мертва. Остальные слуги исчезли. Ничего не украдено. Этого и впрямь достаточно, чтобы шериф подумал на вас?

— Вы меня подозреваете? — вторично спросила она.

— Нет, — откровенно признался я. — Но это ничего не значит.

Она обратилась к старику, слегка приподняв подбородок и как бы через мою голову:

— Так вы готовы взяться за это дело?

— Мы сделаем все, что в наших силах, — сказал старик, а после того как были оговорены условия и мисс Шан стала выписывать чек, обратился ко мне: — Ты этим займешься. Возьми на подмогу кого считаешь нужным.

— Сначала я хочу осмотреть дом, — заявил я.

Лилиан Шан спрятала в сумочку чековую книжку.

— Превосходно, — сказала она. — Я как раз возвращаюсь домой и могу вас подвезти.

Это была спокойная поездка. Ни я, ни девушка не тратили энергии на разговоры. Похоже, мы не очень понравились друг другу. Машину она вела хорошо.

Дом Лилиан Шан был большой, из бурого кирпича и стоял посреди ухоженного газона. С трех сторон его окружала живая изгородь, доходившая мне до плеч, с четвертой был берег океана, врезавшегося в этом месте в сушу между двумя скалистыми мысами.

Внутри полно было разных циновок, ковров, картин и так далее — невообразимой мешанины американских, европейских и азиатских вещей. Я провел в доме не особенно много времени, бросив взгляд на чулан для белья, еще не зарытую могилу в подвале и бледную датчанку с тупым выражением лица, занимавшуюся домом, с тех пор как Лилиан Шан осталась без прислуги. Затем я вышел во двор, походил по газону, сунул голову в гараж, где стояли два автомобиля, не считая того, на котором мы приехали из города, и пошел дальше, чтобы потерять вторую половину дня в бесплодных разговорах с соседями. Ни один из них ничего не знал. Людей шерифа я не стал разыскивать, поскольку представлял конкурирующую сторону.

Когда стемнело, я отправился в город, в небоскреб, где проживал в первый год пребывания в Сан-Франциско. Паренька, который был мне нужен, я нашел в его уютной клетушке, когда он надевал розовую, как черешня, рубашку, — было на что посмотреть! Сиприано, филиппинец со светлой кожей, в течение дня присматривал за главным подъездом. Вечером же его, как и других филиппинцев, можно было встретить на Керни-стрит, чуть пониже Китайского квартала, где он передавал свои деньги в руки желтых братьев в каком-нибудь из китайских игорных домов.

Как-то, полушутя, я пообещал ему при возможности дать попробовать себя в роли детектива. Похоже, теперь такая возможность представится.

— Пожалуйста, пожалуйста, заходите! — Он вытащил из угла и придвинул мне стул, кланяясь и улыбаясь.

Что бы там ни делали испанцы с подвластными им народами, но вежливость им они несомненно привили.

— Что слышно в Китайском квартале? — поинтересовался я.

Не переставая одеваться, Сиприано улыбнулся, сверкнув белыми зубами:

— Вчера я выиграл одиннадцать баксов.

— И намереваешься проиграть их сегодня?

— О, не все, сэр. Пять долларов я истратил на эту рубашку.

— И правильно сделал! — похвалил я его за разумное вложение части прибыли от азартных игр. — А что слышно еще?

— Что и обычно, сэр. Вы хотите о чем-то разузнать?

— Не исключено. А не болтают о тех убийствах на прошлой неделе в доме у океана?

— Нет, сэр. Китаец не любит болтать о таких вещах. Не то, что мы, американцы. Я читал про это в газетах, но слышать не слышал.

— Много чужих вертится сейчас в Китайском квартале?

— Всегда нет-нет да и покажется кто-нибудь чужой, сэр. Может, и теперь вертится. А может быть, и нет.

— Хочешь сделать кое-что для меня?

Он поспешно откликнулся:

— О да, сэр! Да, сэр! — И повторял свои «да, сэр», уже сидя на корточках и вытаскивая из-под кровати чемодан, а из него — пару латунных кастетов и блестящий револьвер.

— Погоди, не спеши! Речь идет о кое-каких сведениях. Я вовсе не хочу, чтобы ты для меня кого-нибудь пристукнул.

— Я не сделаю этого, — заверил он меня, запихивая оружие в карман. — Я ношу оружие просто так, на всякий случай… Оно всегда может пригодиться.

Я не стал с ним спорить. Если он решил заработать кривые ноги, таская в карманах тонну железа, Бог с ним.

— Послушай, что мне от тебя надо. Исчезли двое слуг из того дома у океана. — Я описал Ин Хуна и Ху Луна. — Я хочу их разыскать. Кроме того, я хочу знать о друзьях и родственниках мертвых китаянок и откуда они родом, а также те двое мужчин. Мне нужно знать о новых пришельцах — где околачиваются, спят, что замышляют. Только не старайся разузнать обо всем за один вечер. Хорошо, если сумеешь узнать что-нибудь хотя бы через неделю. Вот тебе двадцать