обещанное ему в мечтах. Я опустила взгляд себе под ноги и разжала кулак, в котором держала остатки черного порошка. Мелкие песчинки прилипли к моей потной ладони, но большая часть вещества высыпалась на землю и соединилась с полукругом, образованным белым порошком.

И круг замкнулся.

Я ждала чего-то ужасного. Что меня отбросит взрывом, оглушит, обожжет огненным ветром? Ничего этого не случилось снаружи круга. Но внутри него бушевало черно-белое пламя. Даже со своим неполноценным зрением я знала, что пламя именно такое.

– И медные всполохи, – свой собственный шепот напугал меня больше, чем бесшумный огонь, буйствовавший в магическом круге.

А потом раздался вопль. Короткий, но яростный, полный муки и ненависти.

– Тебя я тоже предала, – проговорила я, но уже в пустоту. Пламя стихло и исчезло, не оставив после себя ничего. Ни обгоревшей земли, ни книг, ни Кертана. Ни медного браслета, ставшего соединительным звеном моей магии. Сгинуло все. В том числе и последние знания о магии ветров. Ночная тьма собралась вокруг меня. Я опустилась в траву и обняла руками колени. До рассвета еще так много часов. Время, чтобы подумать обо всем.

Эпилог

– Дурой ты была, дурой и останешься.

– И я люблю тебя, Арла.

– Не пытайся подлизываться!

Я не сдержала слова. Ведь клялась себе, что ноги моей не будет в особняке сестры. Но вот я снова в ее гостиной, сижу в мягком кресле и, не стесняясь, пью чай с бисквитом. Арла, поджав губы, сидит напротив и крутит в руках крошечную чашечку с кофе.

– Мы с тобой никогда не ладили, сестра. И уже не поладим. – сожаление мое было искренним, и Арла об этом знала. – Но ты меня не бросила в беде.

– Это ты называешь «не бросила в беде»? – сестра сердито поставила чашку на стол, украсив белую скатерть темными кофейными брызгами.

– Ну, не меня, конкретно, – улыбнулась я. – Но за Шааса спасибо.

– А он-то как мне благодарен, наверно, – скривилась Арла. – Быть изгнанным из страны – это ж такая милость.

– Лучше, чем гнить в тюрьме, – пожала я плечами.

– Ты же понимаешь, что оправдать его мы никак бы не смогли!

Что это? Арла сама оправдывается? Я не верила своим ушам.

– Я знаю, сестренка, – мне хотелось пожать ее ладонь, но ничего хорошего из этого не вышло бы.

– Да. Я сделала все, что было в моих силах, подняла все связи, чтобы Шааса просто изгнали, а не… Ну, ты поняла.

– Я благодарна за это.

– Все равно ты дура, – Арла встала и расправила пышные юбки. – Пошли. Седри уже заждался.

Мы пошли по светлому, пахнущему розами коридору.

– Деньги не потеряла? Будь внимательна, лишишься по дороге кошелька – ничем не смогу помочь. Как корабль называется, помнишь?

– «Холодная дева». Капитан Ярмек. У меня все в порядке с памятью Арла.

Мы вышли из особняка и прошли парк. Перед воротами стоял экипаж. Рядом переминался с ноги на ногу скучающий Седри.

– Ты на целый день остаешься без средства передвижения, – усмехнулась я.

– У меня – самые быстрые лошади в городе! – вздернула нос сестра. – Через пару часов вы уже будете в порту. А к вечеру Седри вернется. Как раз вовремя, чтобы мы успели на бал.

– Спасибо еще раз.

– Давай, не тяни время, – Арла махнула рукой Седри, и тот помог мне залезть внутрь экипажа, а затем и сам сел напротив. На лице его читалось такое неудовольствие предстоящей поездкой, что я задумалась, не предложить ли ему остаться. Но лошади всхрапнули и побежали по улице. Я выглянула в окно. Светло-серое утреннее солнце освещало серый город. Бесцветные цветы благоухали на многочисленных клумбах, черно-белые бабочки и пчелы роились, чтобы добыть утренний нектар. Редкие белые облачка на светлом бесцветном небе обещали жаркий день.

– А какого цвета море, я так и не увижу!

– Что вы сказали? – встрепенулся Седри.

– Мысли вслух, – улыбнулась я ему.

Жаркое марево ползло над пустыней, словно невидимый туман. Вся моя одежда пропиталась потом и отчаянно воняла. Волосы под тюрбаном представляли собой мокрый ком, который, я надеялась, все же можно будет как-то расчесать. Я старательно прятала лицо под лёгким шарфом, но кожа все равно обгорела, и нос мой выглядел, как линяющая ящерица. В общем, я представляла собой удручающее зрелище. И это всего за три дня путешествия по пустыне. Наш караван медленно брел по пескам, оранжево-красным для всех остальных, совершенно серых для меня. Мысль о том, что именно отсюда родом все магические порошки, уже не казалась такой волнующей. Не покидало ощущение, что скоро пот во мне иссякнет, я рассыплюсь на мелкие песчинки и стану частью Великой пустыни. А потом из меня изготовят магический порошок для Арлы. Я хмыкнула и почувствовала боль в потрескавшихся губах.

Справедливости ради я была бесконечно благодарна сестре. Несмотря на нашу взаимную неприязнь, она дала мне с собой столько денег, что я с комфортом разместилась в отдельной каюте на борту «Холодной девы». Судно благополучно доставило меня по морю прямо к южному порту, где я смогла купить место в караване. Особенно мне повезло с тем, что ехала я практически возле погонщика. По крайней мере, это гарантировало мне меньше вони от идущих в ряд верблюдов.

– А вот присмотритесь, госпожа Мара, – погонщик Али повернулся ко мне и указал пальцем куда-то вперед. В дрожащем мареве я заметила что-то похожее на темное пятно.

– Уверены, что это он?

– Тут нет другого, – ухмыльнулся Али. – Оазис Изгнанных – вы же о нем говорили?

– О нем, – кивнула я, – однако быстро мы.

– Вы-то да. А нашим верблюдам еще идти и идти.

Караван Али шел в Акмер – город в песках, до которого еще несколько дней пути. Я была счастлива, что моя цель оказалась намного ближе.

Скоро я уже могла рассмотреть оазис – высокие пальмы плавно покачивались на горячем ветру, темные кустарники, блестящий на солнце источник. Нас встретил маленький тощий человек, который сразу же подошел к Али и заговорил с ним на незнакомом языке. Я надела на плечи рюкзак и, махнув погонщику рукой, поспешила вперед. В тени деревьев расположились жилища – прохудившиеся, истерзанные ветрами и пустынным песком. И ни одного человека, кроме того, что вышел нас встречать. Я с трудом подавила нарастающую панику и ускорила шаг. В ближайшей же хижине, скрипнув, открылась дверь, и вышел высокий худой человек в изношенной одежде. Из-под темного тюрбана выбивались седые волосы, выглядевшие как нечто чужеродное по сравнению с потемневшей кожей. И лишь глаза мужчины были как две льдины, растопить которые не в силах даже безжалостное солнце Великой пустыни.

– Я нашла вас, Шаас, – сказала я.