Литвек - электронная библиотека >> Ролли Лоусон >> Эротика и др. >> С чистого листа главы 100-165 >> страница 2
Вестминстере, который нашла для нас Андре – и прилагающиеся расходы на его поддержание. Кто-то должен оплачивать изготовление листовок, плакатов и рекламы. Огромной частью расходов была реклама, а именно по телевидению и радио. Фактически нам нужно было сравняться с Энди Стюартом плечом к плечу. Его кампания стоила по меньшей мере полтора миллиона, хотя возможно, что треть из этого он бы потратил на противостояние с Биллом Уорли. Мы даже шутили, не вложиться ли нам в Уорли, чтобы Стюарт потратил еще больше!

Итак, поскольку официальное начало гонки было только в конце февраля, до этого мы занимались подготовкой. Например, я начал посещать все обеды и ужины в округе! Я не знал, насколько Стюарт был в курсе обо мне, да и в то же время журналисты за нами также не гонялись. Мы предполагали, что как только мы начнем набирать волонтеров, как минимум один из них окажется засланным от Стюарта. Так что вся самая важная информация была только у меня, наемных профессионалов и давно проверенных людей, таких, как председатели местных комитетов.

Я спросил у Брюстера, нужно ли мне будет проводить дебаты со Стюартом в какой-либо момент. Обычно они всегда происходят на президентских выборах, и подобное часто ожидается даже на выборах министров. А что насчет конгрессменов и сенаторов?

Брю рассмеялся:

– Самое последнее, чего хочет Стюарт, так это оказаться на фотографии стоящим рядом с тобой. Ему шестьдесят три года, собирается жить еще сотню лет, и у него только заменено бедро. Без макияжа и раскраски он выглядит, как ходячий труп! А ты, напротив, молод, энергичен и стоек.

– По утрам я себя таким не ощущаю, позволь сказать. Ты же заметил трость, так?

Он снова расхохотался.

– И что? Ты раненый военный герой, а он юрист. Он что-нибудь скажет, так ты его тростью отдубасишь.

– Я пострадал, а не был ранен.

– Какая разница. Всем плевать!

Девятый Округ Мэриленда граничил с Пенсильванией на севере. По направлению на юг район имел примерную форму полукруга. Он охватывал Северный Балтимор примерно до Кокисвилля, а затем уходил на запад через середину Рейстерстауна и на юг Вестминстера, прежде чем снова уйти на север вокруг Тармонта. В большинстве своем это были районы Северного Балтимора и Кэрролла с небольшой частью Фредерика, где мне нужно было проводить кампанию. Контингент и пейзажи менялись с продвижением по округу. Балтимор был относительно пригородным и сложным по строению, Кэрролл был чем-то похож, но с нотками сельской местности, а северный Фредерик может быть весьма умеренным. Направляясь дальше на запад, можно уткнуться в Аппалачские районы, и местами они выглядели так, как в фильме «Избавление».

Вскоре после того, как мы подали заявление в январе, я начал выступать перед некоторыми республиканскими группами, продвигаясь на запад. Одним из типичных примеров было выступление в местной старшей школе. Меня представляли как «награжденного солдата, местного предпринимателя, человека, который живет в округе, не покидающего штата, и человека, чьи дети ходят в такую же школу, как и вы. Он национально известен, и вы наверняка читали его книги и видели его на передачах «Встреча с Прессой» и «На Неделе с Дэвидом Бринкли». Полагаю, некоторое сходство все-таки есть. Затем я выходил на сцену, или где тогда проходила встреча, махая рукой, и направлялся к подиуму. Мы подготовили довольно средненькую речь, которая говорила немного, но отлично звучала.

Я произносил свою речь, и потом по запланированному «спонтанному» движению начинал ходить вокруг подиума с микрофоном, чтобы отвечать на вопросы аудитории. В зависимости от того, что было рядом, я или опирался на подиум, либо же садился на край стола. А затем по окончанию я просил всех о помощи. Я не мог сделать это в одиночку. Мне нужна была их помощь, их деньги, их поддержка, их время. И так далее, и тому подобное…

Когда аудитория только заходила в помещение, каждого просили подписаться и указать свое имя и адрес. В волонтерских листах было то же самое. Брюстер сказал, что мы можем наблюдать правило 80/20 с волонтерами; из каждых ста человек, кто согласится помогать, восемьдесят человек слиняют, и двадцать помогут. И все же имена и номера получены. Мы можем позвонить им с просьбой о пожертвовании и продать или отдать данные о них различным республиканским фондам, а все, кто согласился помочь, будут внесены с отдельную категорию, с кем можно связаться во время переизбрания.

Были основные правила, которым нужно было обязательно следовать. К счастью, некоторые из них я уже знал из своего опыта продаж с первой жизни. Каждый спонсор получал благодарность от форменного письма до рукописного. Большие спонсоры получали письмо и звонок. Если они хотели помочь, я должен был лично им позвонить и спросить, когда и как они могут помочь. Если я не смог дозвониться, я должен был оставить сообщение. Брюстер установил в штабе компьютерную систему со стареньким софтом для учета всего этого, и он же давал мне ежедневные списки с номерами людей для обзвона и благодарности/просьб/задабривания.

Я задумался, что бы подумал Ларри Эллисон, если бы я предложил Oracle разработать программное обеспечение для базы данных, которое бы вело учет спонсоров и волонтеров, и автоматизировало бы коммуникацию. Ушел ли я вперед событий, или же наоборот – опоздал? Я никогда в прошлом об этом не задумывался. Это бы заняло слишком много времени, чтобы помочь мне сейчас, но что будет в будущем? Кто мог знать? Первым делом нужно было пережить эти выборы.

Брюстер коротко изложил мне, что бы делали волонтеры.

Он сказал:

– Все думают, что они отвечают за пчелиный улей. Кто-то из них действительно пчелки-трудяги. Они будут делать знаки, размахивать ими, ставить их, совершать звонки по телефону, гонять людей на всевозможные опросы, гоняться с диктофонами за Стюартом, что скажешь… Чем их больше – тем лучше.

– Пчелы-трудяги – понял! – ответил я.

– Следующая категория – пчелы-королевы. Эти ребята уже частично занимаются менеджментом. Они разбирают, куда ставить эти знаки, кому и как звонить, и контролировать трудяг. Они также могут и работать с трудягами, не раздражая последних. Очень полезно, – продолжил он.

– Королевы, – кивая, сказал я.

– Самая худшая категория – это трутни. Они суются в волонтерство не пойми зачем, может быть, чтобы просто сказать, что они работали над кампанией, но по факту они не работают, и только раздражают тех, кто работает.

– Так зачем их держать? – переспросил я.

– Затем, что они могут быть знакомы с кем-то полезным, например, каким-нибудь крупным спонсором или главой местной компании. Ты ведь