богов, дружественных богов, если бы Наблюдатели увидели Врагов? Ты... ты был верховным жрецом... в той прежней жизни. Ты должен знать... как... призвать...
Дверь рухнула, сломалась. Я слышал, как она беспощадно раздирается в щепки, но не осмелился повернуться.
– Да! – воскликнул Хейворд. – Я помню, было слово!
Я увидел, как его испуганный взгляд переместился от меня к ужасу, который, как я знал, сейчас раздирал сломанную дверь. Я нащупал плечи Хейворда и смог повернуть его к себе.
– Ты должен! Вспоминай...
Внезапно в его глазах вспыхнул свет. Наконец, он отреагировал.
Он взмахнул руками и начал таинственное звучное песнопение. Странные, архаично звучащие слова текли с его языка свободно и быстро. Но теперь у меня не было времени смотреть на Хейворда, я уставился на ужас, который протискивался через дыру, которую он проломил в стене.
ЭТО БЫЛО существо, которое Хейворд зарисовал, раскрывшееся во всей своей отвратительной реальности! Моё головокружение, моё полуобморочное состояние, избавили меня от возможности ясно разглядеть его. Как бы то ни было, из моего горла вырвался крик крайнего ужаса, когда я увидел сквозь вращающийся водоворот тьмы приплюснутый светящийся шар, покрытый корчившимися змееподобными щупальцами – полупрозрачную плоть цвета слоновой кости, прокажённую и отвратительную... большой фасеточный глаз с холодным змеиным выражением. Кажется, я падал, вращался, беспомощно опускался к путанице извивающихся, блестящих щупалец, и я смутно слышал, как Хейворд всё ещё распевает заклинания. – Ла! Рин саранак... Ворвадосс из Бел Ярнака! Тот, Кто Тревожит Пески! Ты, Ожидающий во Внешней Тьме, Возжигатель Пламени... н'гха шугги'хаа... Хейворд произнёс Слово. Слово Силы, которое я, будучи потрясённым происходящим, едва ли мог услышать. Но я услышал его. И я чувствовал, что за пределами человеческого сознания и понимания это Слово вспыхивало и гремело через межгалактические пространства вплоть до самой дальней бездны. И в первобытной ночи и хаосе Нечто услышало и восстало, и повиновалось вызову. Ибо с внезапностью удара грома тьма поглотила комнату, скрывая от моих глаз чудовищную светящуюся тварь, которая стремилась к нам. Я услышал ужасный пронзительный крик, а затем воцарилась полная тишина, сквозь которую не пробивался даже периодический грохот прибоя. Ужасный холод вызвал в моём теле острые вспышки боли. Затем из темноты перед нами поднялось Лицо. Я видел его сквозь клубы серебристого тумана, которые цеплялись за лицо, как вуаль. Оно было совершенно нечеловеческим, потому что его черты, видимые мне лишь наполовину, были расположены по схеме, совсем незнакомой землянам, по-видимому, следуя странному образцу какой-то незнакомой и чуждой геометрии. Но лицо не пугало, оно успокаивало. Сквозь серебристый туман я разглядел странные впадины, фантастические кривые и плоскости. Только глаза были ясными, недвусмысленными – чёрными, как как необитаемые бездны между звёздами, холодными в своей неземной мудрости. В этих глазах мерцали крошечные танцующие огни, и такие же огоньки порхали над странным, нечеловеческим лицом. И хотя в этих задумчивых, бесстрастных глазах не было ни тени эмоций, я почувствовал прилив успокоения. Внезапно весь страх оставил меня. Рядом с собой я услышал шёпот невидимого в темноте Хейворда: – Ворвадосс! Возжигатель Пламени! Тьма быстро отступила, и лицо потускнело. Я смотрел не на знакомые стены коттеджа, но на другой мир. Я спустился с Хейвордом в глубины прошлого. Мне казалось, что я стою в огромном амфитеатре из чёрного янтаря, на небесах было рассыпано бесконечное множество холодных звёзд, я мог видеть вокруг себя колоссальный и ужасающий город из неравносторонних тёмных башен и крепостей, огромных масс камня и металла, арочных мостов и циклопических крепостных валов. И с мучительным страхом я увидел, что в этом кошмарном городе изобилует отродье того чужого измерения.
СОТНИ, тысячи – пугающее множество их, неподвижно висящее в тёмном чистом воздухе, отдыхающее на ярусах амфитеатра, пролетающее стаями над большими очищенными пространствами. Я заметил проблески сверкающих глаз, холодных и немигающих; мясистые, светящиеся массы полупрозрачной плоти; чудовищные рептильные придатки, которые плыли перед моими глазами, когда твари отвратительным образом двигались. Я чувствовал себя загрязнённым, осквернённым. Думаю, я завизжал, и мои руки взлетели, чтобы не дать глазам видеть эту невыносимую картину потерянной преисподней – пространства, где живут Захватчики. И внезапно видение другого мира оборвалось и исчезло. Я мельком увидел богоподобное, чуждое Лицо и почувствовал холодный взгляд этих странных, всеведущих глаз. Затем оно исчезло, и комната, казалось, стала раскачиваться в тисках космических сил. Когда я пошатнулся и почти упал, то вновь увидел вокруг себя стены коттеджа. Невыносимого холода уже не было в воздухе; и исчезли звуки, кроме шума прибоя. Ветер все ещё гнал туман, клубящийся за окном, но гнетущее ощущение древнего зла совершенно исчезло. Я с опаской взглянул на разрушенную дверь, но не осталось никаких следов ужаса, который ломился в коттедж. Хейворд безвольно прислонился к стене, глубоко вздыхая. Мы молчаливо смотрели друг на друга. Затем, движимые общим импульсом, мы пошли, пошатываясь, к пролому в стене, где была дверь, и ступили на песок. Туман исчезал, разрываемый в клочья прохладным свежим ветром. Сквозь просветы в облаках на ночном небе сияли звёзды. – Изгнаны обратно, – прошептал Хейворд. – Как однажды в прошлом – обратно в своё измерение, и врата были закрыты. Но не раньше, чем ими была взята жизнь... жизнь нашего друга... может, Небеса простят меня за это... Внезапно он развернулся, заковылял обратно в коттедж, горько зарыдав. По моим щекам тоже текли слёзы. Наконец, Хейворд вышел. Я стоял рядом с ним, когда он бросал пилюли времени в море. Больше он никогда не вернётся в прошлое. Он будет отныне жить в настоящем и немного в будущем – что наиболее естественно для человека...
Источник текста: сборник «The Book of Iod. The Eater of Souls Other Tales»(1995)
ЭТО БЫЛО существо, которое Хейворд зарисовал, раскрывшееся во всей своей отвратительной реальности! Моё головокружение, моё полуобморочное состояние, избавили меня от возможности ясно разглядеть его. Как бы то ни было, из моего горла вырвался крик крайнего ужаса, когда я увидел сквозь вращающийся водоворот тьмы приплюснутый светящийся шар, покрытый корчившимися змееподобными щупальцами – полупрозрачную плоть цвета слоновой кости, прокажённую и отвратительную... большой фасеточный глаз с холодным змеиным выражением. Кажется, я падал, вращался, беспомощно опускался к путанице извивающихся, блестящих щупалец, и я смутно слышал, как Хейворд всё ещё распевает заклинания. – Ла! Рин саранак... Ворвадосс из Бел Ярнака! Тот, Кто Тревожит Пески! Ты, Ожидающий во Внешней Тьме, Возжигатель Пламени... н'гха шугги'хаа... Хейворд произнёс Слово. Слово Силы, которое я, будучи потрясённым происходящим, едва ли мог услышать. Но я услышал его. И я чувствовал, что за пределами человеческого сознания и понимания это Слово вспыхивало и гремело через межгалактические пространства вплоть до самой дальней бездны. И в первобытной ночи и хаосе Нечто услышало и восстало, и повиновалось вызову. Ибо с внезапностью удара грома тьма поглотила комнату, скрывая от моих глаз чудовищную светящуюся тварь, которая стремилась к нам. Я услышал ужасный пронзительный крик, а затем воцарилась полная тишина, сквозь которую не пробивался даже периодический грохот прибоя. Ужасный холод вызвал в моём теле острые вспышки боли. Затем из темноты перед нами поднялось Лицо. Я видел его сквозь клубы серебристого тумана, которые цеплялись за лицо, как вуаль. Оно было совершенно нечеловеческим, потому что его черты, видимые мне лишь наполовину, были расположены по схеме, совсем незнакомой землянам, по-видимому, следуя странному образцу какой-то незнакомой и чуждой геометрии. Но лицо не пугало, оно успокаивало. Сквозь серебристый туман я разглядел странные впадины, фантастические кривые и плоскости. Только глаза были ясными, недвусмысленными – чёрными, как как необитаемые бездны между звёздами, холодными в своей неземной мудрости. В этих глазах мерцали крошечные танцующие огни, и такие же огоньки порхали над странным, нечеловеческим лицом. И хотя в этих задумчивых, бесстрастных глазах не было ни тени эмоций, я почувствовал прилив успокоения. Внезапно весь страх оставил меня. Рядом с собой я услышал шёпот невидимого в темноте Хейворда: – Ворвадосс! Возжигатель Пламени! Тьма быстро отступила, и лицо потускнело. Я смотрел не на знакомые стены коттеджа, но на другой мир. Я спустился с Хейвордом в глубины прошлого. Мне казалось, что я стою в огромном амфитеатре из чёрного янтаря, на небесах было рассыпано бесконечное множество холодных звёзд, я мог видеть вокруг себя колоссальный и ужасающий город из неравносторонних тёмных башен и крепостей, огромных масс камня и металла, арочных мостов и циклопических крепостных валов. И с мучительным страхом я увидел, что в этом кошмарном городе изобилует отродье того чужого измерения.
СОТНИ, тысячи – пугающее множество их, неподвижно висящее в тёмном чистом воздухе, отдыхающее на ярусах амфитеатра, пролетающее стаями над большими очищенными пространствами. Я заметил проблески сверкающих глаз, холодных и немигающих; мясистые, светящиеся массы полупрозрачной плоти; чудовищные рептильные придатки, которые плыли перед моими глазами, когда твари отвратительным образом двигались. Я чувствовал себя загрязнённым, осквернённым. Думаю, я завизжал, и мои руки взлетели, чтобы не дать глазам видеть эту невыносимую картину потерянной преисподней – пространства, где живут Захватчики. И внезапно видение другого мира оборвалось и исчезло. Я мельком увидел богоподобное, чуждое Лицо и почувствовал холодный взгляд этих странных, всеведущих глаз. Затем оно исчезло, и комната, казалось, стала раскачиваться в тисках космических сил. Когда я пошатнулся и почти упал, то вновь увидел вокруг себя стены коттеджа. Невыносимого холода уже не было в воздухе; и исчезли звуки, кроме шума прибоя. Ветер все ещё гнал туман, клубящийся за окном, но гнетущее ощущение древнего зла совершенно исчезло. Я с опаской взглянул на разрушенную дверь, но не осталось никаких следов ужаса, который ломился в коттедж. Хейворд безвольно прислонился к стене, глубоко вздыхая. Мы молчаливо смотрели друг на друга. Затем, движимые общим импульсом, мы пошли, пошатываясь, к пролому в стене, где была дверь, и ступили на песок. Туман исчезал, разрываемый в клочья прохладным свежим ветром. Сквозь просветы в облаках на ночном небе сияли звёзды. – Изгнаны обратно, – прошептал Хейворд. – Как однажды в прошлом – обратно в своё измерение, и врата были закрыты. Но не раньше, чем ими была взята жизнь... жизнь нашего друга... может, Небеса простят меня за это... Внезапно он развернулся, заковылял обратно в коттедж, горько зарыдав. По моим щекам тоже текли слёзы. Наконец, Хейворд вышел. Я стоял рядом с ним, когда он бросал пилюли времени в море. Больше он никогда не вернётся в прошлое. Он будет отныне жить в настоящем и немного в будущем – что наиболее естественно для человека...
Источник текста: сборник «The Book of Iod. The Eater of Souls Other Tales»(1995)