северо-запада Малой Азии (38 упоминаний: Lee, р. 7-9). Это согласуется с тем, что нам известно о перемещениях Аристотеля после отъезда в 347 г. из Афин: сначала он жил в Атар-нее, на побережье Малой Азии к югу от Геллеспонта, в 344-343 гг. — на о. Лесбос (напротив Атарнея), с 343 г. — в Пелле, преподавая юному Александру историю, мораль, литературу. Исходя из множества упоминаний тех мест в "Истории животных", можно было бы датировать это произведение концом 40-х годов; однако вряд ли к этому времени Аристотель уже собрал весь материал, и, кроме того, обучение наследника престола и одновременная работа над рядом разнородных набросков (к тому же периоду относят первые варианты "Топики" и других частей "Органона", столь априористических, в противоположность "Истории животных", трактатов "Физика", "О возникновении и уничтожении" и других) не благоприятствовали сосредоточению на обработке колоссального эмпирического материала. В 340 или 339 г. Аристотель отчасти освободился от своих преподавательских обязанностей, поскольку Александр был привлечен к участию в государственных делах. Окончательно Аристотель смог предаться научным интересам в 336 г., когда Александр взошел на престол. При этом он продолжал предоставлять Аристотелю помощников и присылать из походов образцы флоры и фауны для пополнения коллекций и различные сведения о живом мире экзотических стран. Какое-то время между 339 и 334 годами Аристотель прожил на родине, в Стагирах, где спокойствие и свобода от внешних обязанностей особенно ускорили работу над книгой. Вероятно, что, возвращаясь в Афины, Аристотель вез с собой готовую или почти готовую рукопись "Истории животных", чтобы затем использовать ее для лекций и для составления на ее основе более концептуализованных и одновременно более схематичных трудов — "О частях животных" и "О возникновении животных". Отдельные же исправления в рукопись, в особенности о восточных животных по сведениям от информантов (из походов Александра), Аристотель вносил и после 334 г. Отмечу, что и по мнению Д'Арси Томпсона (Thompson, 1910) Аристотель написал "Историю животных" за годы между двумя периодами своего пребывания в Афинах.

В общей последовательности книг "Истории животных" отражено концептуальное движение от наиболее общих родовых свойств к видовым, причем лежащим в разных аспектах, но примерно одного уровня конкретности. Соответственно имеется переход от рода к виду (таксону), от "рода" тех или иных органов к их "видам", от общих форм поведения организмов к видовым формам.

В книге первой описываются части, которые есть у всех животных, такие, как органы пищеварения и выделения, а также другие, которые есть почти у всех. Здесь же приведены способы подразделения животных по самым различным признакам (в противоположность платоновскому дихотомизму): по водному или сухопутному образу жизни; по голосу, употребляемой пище, месту обитания; на стадных и необщественных; на ходящих, плавающих, летающих, прикрепленных; наконец, по решающим для всей перипатетической классификации животных признакам — на животных с кровью и бескровных (беспозвоночных — не ошибка, скорее результат иного, чем сейчас, понимания термина "кровь"), а также на живородящих, яйцеродящих и черверодящих. Приводимый здесь же обзор органов тела человека является как бы введением для аналогичного обзора прочих животных, помещенного уже в книге второй, и, наверное, первоначально составлял с ней единое целое, тем более что изложение в ней начинается как раз с сопоставления органов четвероногих животных с соответствующими человеческими.

Книга третья дополняет предыдущую в том, что касается "однородных частей", т.е. тканей, и половых органов. Книга четвертая расширяет возможности того же подхода в отношении частей тела беспозвоночных ("бескровных") и в отношении способностей животных: их голоса, сна, чувств. Книга пятая посвящена разнообразнейшим модусам и аспектам размножения, включая способы и сезоны спаривания у всех известных Аристотелю групп — от млекопитающих ("живородящих четвероногих") до насекомых, а равно и специальные вопросы: самопроизвольное зарождение, метаморфоз у бабочек, живорождение у гадюк и т.п.

Последние, XXXIII и XXXIV, главы книги пятой по своему содержанию относятся фактически к книге шестой, потому что речь в них идет уже не о беспозвоночных, а о размножении "животных с кровью". В целом же в этих главах и в книге шестой собрано все, что было известно о способах размножения у отдельных видов "живородящих четвероногих", птиц, рыб.

В книге седьмой речь идет о размножении человека, в этом смысле она вполне уместна после пятой и шестой, но выпадает из контекста в связи с чисто медицинским подходом в изложении материала. В разных рукописях она помещена в разных местах, иногда и вовсе отсутствует. Похоже, что первоначально она существовала отдельно от корпуса "Истории животных".

В книге восьмой прослежен ряд постепенного усложнения психики от "бескровных" и рыб к птицам и "живородящим четвероногим"; особый акцент сделан на описании нравов и поведения домашних животных. С главы XII начинается изложение эколого-этологического материала и постепенный переход к книге девятой: перелеты птиц, вообще миграции (а также некоторые другие сезонные явления, в особенности сезонные заболевания) животных — рыб и других; зимняя спячка, места обитания, отдельные вопросы поведения животных.

Книга девятая, столь любимая в позднеантичный период и в средние века, представляет собой настоящий кладезь народных наблюдений и поверий, подчас фантастических, нередко исключительно древнего происхождения, имеющих параллели в фольклоре различных стран. Подлинность этой книги иногда оспаривается. Так, в одном из лучших комментариев к "Истории животных" читаем, что девятая книга — "весьма неровная, местами сравнительно удачная, местами очень грубая компиляция из разных источников, составленная в общем с той целью, чтобы собрать и сравнить различные физиологические феномены в животном мире, в которых можно заметить проявления разума и умения; и еще, может быть, чтобы послужить введением к материалу, лишь отрывочно изложенному в том, что сейчас считается книгой восьмой" (Aubert, Wimmer, Bd. 1, S. 15). Упомянутая грубость компиляции, по крайней мере отчасти, — результат позднейших наслоений. Во всяком случае несомненно, что книга девятая тесно связана по содержанию с восьмой, но последняя более "наукообразна", хотя и в ней встречаются неувязки, указывающие на неотре-дактированность. Например, в главе IX, посвященной слонам, вдруг находим сведения о продолжительности жизни верблюдов. Впрочем, нет ли здесь следа имевшего когда-то место смешения обоих