Стентон Пил, Арчи Бродски Любовь и зависимость

Зависимость — нестабильное состояние бытия, отмеченное навязчивым побуждением отрицать то, кто Вы есть и кем были, ради некоего нового и экстатического переживания. И хотя это правда, что сильное влечение — прекрасная вещь, выдавать его за любовь глупо и опасно. Разрешение зависимости — в принятии и подтверждении сильных сторон отношений с одновременным рассмотрением и исправлением слабых. Любовь, помимо непосредственной эмоции, требует также времени, разделенных переживаний и чувств, а также продолжительной умеренной связи между двумя людьми… Есть более сильные чары, нежели те, о которых когда-либо грезили ваши заурядные маги.

Джозеф Конрад «Победа»

Благодарности

Арчи и я особенно хотели бы поблагодарить двух человек, привлечение которых к этой книге было фактически столь же глубоким и длительным, как наше собственное. Мери Арнольд внесла свой вклад точными редакторскими предложениями, участвовала в нашей внутренней и внешней жизни и помогала создать атмосферу, в которой мы смогли попробовать претворить в жизнь идеалы книги. Донна Гертлер работала с нами над многими, многими версиями рукописи, исследовала и путешествовала вместе с нами и разделяла успехи и неудачи наших попыток.

Мы ценим также сочувственные и полезные комментарии, сделанные несколькими другими читателями рукописи: Барбарой ДюБоис, Рут Кэрей, Стэнли Саговом и Джулией Веллакотт, так же, как читателями отдельных глав, которые слишком многочисленны, чтобы быть внесенными в настоящий список. Есть также два друга, которые поддерживали нашу работу своим гостеприимством, практической помощью и советом: Майкл Гросс и Стэнли Морс. Время, место и структура были обеспечены нам консультационной компанией Fred's Firm, Inc.

Наконец, мы многим обязаны нашему издателю, Терри Тэплинджеру, и нашему редактору, Бобсу Пинкертону. Их вера и вклад в эту книгу помогли придать ей форму и сказать то, что мы хотели. Оно здесь.

Введение

«Любовь» и «зависимость»: сопоставление выглядит странным. И все же, в этом нет ничего странного, поскольку аддикция имеет настолько же большое отношение к любви, как и к наркотикам. Многие из нас — аддикты, но не знают об этом. Мы тянемся друг к другу, руководствуясь теми же самыми потребностями, которые заставляют одних людей пить, а других — употреблять героин. И этот вид аддикции столь же деструктивен и намного более распространен, чем другие.

Умозрительно любовь и аддикция вообще не имеют ничего общего. Это полярные противоположности. Ничто не может быть настолько далеким от истинной любви — понимаемой как обязательство к взаимному росту и реализации потенциальных возможностей — чем отчаянная корыстная зависимость, которую, в случае с наркотиками, мы называем аддикцией. Однако, на практике мы склонны их путать. Мы часто говорим «любовь», когда в действительности подразумеваем и отыгрываем аддикцию бесплодные, застывшие зависимые отношения с другим человеком, выполняющего роль объекта нашей потребности в безопасности. Эта межличностная зависимость не похожа на аддикцию, и не аналогична ей; это и есть аддикция. Это аддикция в такой же степени, в какой ею является наркотическая зависимость.

Данная книга — в некоторой степени личная. Я начал писать ее, когда наблюдал разрушительные психологические и моральные последствия многих любовных отношений. Я пришел к заключению, что такие отношения не соответствовали ни провозглашаемому их участниками идеалу любви, ни тому, как я понимал любовь. По мере того, как границы рассмотрения расширялись, я развивал тему, по мере возможности, в форме психологических описаний. Это вымышленные рассказы, порожденные не столько клиническим наблюдением, сколько обычным опытом. Несмотря на вымышленность героев этих рассказов, они, в некотором смысле, знакомы всем нам. Являясь сложными описаниями обычно наблюдаемых паттернов поведения, они не изображают фактически существующих индивидуумов, но являют собой образы людей, пойманных в ловушку аддиктивных отношений, и личностей, которые стали достаточно зрелыми для того, чтобы любить от силы, а не от нужды.

Эти истории отражают опыт молодых людей в послевоенной (имеется в виду Вторая Мировая Война) Америке. Они о том, как изолированная жизнь наших семей времен нашего детства — наряду с манией поиска друзей и подруг, мужей и жен, свойственной нашей эпохе — приводит нас к зависимости от других людей. Такова судьба большинства американцев. Верно, что бедность может быть причиной аддикции, но по молодежи среднего класса мы видим, что материальный комфорт также может внести в нее свой вклад. Аддикция может быть неизбежной, когда человек отвергает средства и возможности решения своих проблем. Она также может возникнуть вследствие защищенности от реальности, которую обеспечивает чрезмерно поддерживающая окружающая среда. Поэтому совсем не случайно то, что многие истории на этих страницах — об относительно привилегированных людях, взросление которых было отсрочено долгими годами учебы. Настолько, насколько возможно, эта книга именно о взрослении.

В сегодняшнем изменчивом мире есть множество людей, имеющих опыт неблагоразумной или отчаянной любви. И есть множество людей, которые могут идентифицироваться с переживаниями бесцельности своего существования и неуверенности в себе, страха и бегства от жизни. Некоторым читателям такое расширенное понимание аддикции может дать конкретную возможность интерпретировать свой опыт. И в этом смысле «Любовь и зависимость» — также личная книга, значимость которой может быть определена только самим человеком.

Это — книга об аддикции, фокусирующейся на межличностных отношениях. Ее главная цель состоит в том, чтобы исследовать, что такое аддикция на самом деле — в психологическом, социальном и культурном плане. Эта задача осуществляется двумя способами — сначала показывается, что реально происходит, когда человек становится зависимым (или сопротивляется зависимости) от наркотиков; затем демонстрируется, как тот же самый процесс может идти в других областях нашей повседневной жизни, особенно в отношениях с теми, кем мы увлечены глубже всего.

Первая часть этого исследования является относительно простой и прямой, так как большая часть работы уже была сделана. Исследователи наркотиков, такие, как Исидор Чейн, Чарлз Виник и Норман Зинберг, убедительно показали, что аддиктами делают людей не наркотики, а они сами. Героин и морфин не всегда вызывают