довериться будущему. Я просил тебя быть моим разбойником, а теперь прошу стать моей королевой.”
Доверься будущему. Кто мог бы попросить ее сделать что-то более трудное? И все же, чем еще она занималась весь прошедший год?
“Сегодня я должна уехать, - сказала она. “Я везу Станаха на границу. Твоя мать будет сопровождать его оттуда.- Она мрачно улыбнулась. “Он предпочел бы тащиться через каменные Земли, чем снова использовать магию изумруда, но мы можем немного подождать. Встретимся в конце дня у Дуба Гилиана.”
Она сказала только это, и король снова заключил ее в объятия.
Вечером того же дня, когда небо багровело и свет тускнел, последние в этом году светлячки танцевали во мраке, под дубами, собралось четверо: король, его возлюбленная, королева-мать и гном вдали от дома. Это должно было быть бракосочетание золотого великолепия, пиршества круглый месяц. Там должны были быть балы и вино, льющееся из фонтанов. Там должны были быть маски, визиты от каждого лорда и леди в стране, поздравления от каждого члена Талас-Энтии. Ничего из этого не будет происходить. В маленькой дубовой роще король эльфов не был великолепен. Он был одет так же грубо, как любой охотник в лесу, любой из его собственных разбойников. Его возлюбленная была такой же деревенской, как и он сам, и единственное, что выдавало ее более мягкую жизнь, был последний аромат мыла, приготовленного с Тарсианскими специями, оставшийся на ее коже. “А кто на тебе женится?- спросил гном. Он искоса взглянул на короля. - Эта женщина заслуживает настоящего брака, честного и справедливого.” Гилтас улыбнулся. “Мы поженились, и церемонии не нужны, хотя половина нашей истории написана церемонией. Только свидетель, дружище гном.- Свидетель, и звезды для компании, светлячки для света. - Ты сам свидетель есть? Станах поклонился искренне и грациозно. - Я свидетель, Ваше Величество.” Королева, некогда генерал, Лорана выступила вперед. Подол ее красновато-коричневого шерстяного платья скользнул по душистому ковру опавших листьев. Великолепная в простой шерсти, легенда гласила, что она была великолепна в военных регалиях, в боевой коже и крови. Она взяла Кериан за руку и повернулась к сыну. Король долго смотрел на нее и тихо сказал: "Кериансерай из Квалинести, моя Львица, не хочешь ли ты вложить свою руку в мою?” “Моя рука в твоей, мой повелитель король. “Кериансерай из Квалинести, моя львица, ты соткешь свою судьбу с моей, заберешь мое королевство, как забираешь меня?” Ее сердце сильно билось, а горло сжималось от сладкой грусти, и она сказала, что сделает все это. “Я твоя жена, мой король. Вместе мы создадим такой свет, что он всегда будет стоять против тьмы.” Он отпустил ее руки и снял со своего пальца кольцо, старое, которое она знала; руки соединились вокруг топаза. - Мы соединились, сердце к сердцу, рука к руке, судьба к судьбе. а. Мы-одно целое, жена.- Он торжественно повторил ее клятву. - Вместе мы создадим такой свет, что он всегда будет стоять против тьмы.” Они были единым целым, обвенчанным еще до того, как гном и королева-мать вступили в законную силу, как это было между ними и телом, и духом. Оставшись одни в лесу, они поженились и вскоре должны были расстаться: один-чтобы вернуться в свой город, другая-чтобы отправиться в дальний путь. И все же они знали, что темные силы давят на их королевство, жадность дракона, Железный Кулак Судьбы. Они знали это и все равно радовались.
Вечером того же дня, когда небо багровело и свет тускнел, последние в этом году светлячки танцевали во мраке, под дубами, собралось четверо: король, его возлюбленная, королева-мать и гном вдали от дома. Это должно было быть бракосочетание золотого великолепия, пиршества круглый месяц. Там должны были быть балы и вино, льющееся из фонтанов. Там должны были быть маски, визиты от каждого лорда и леди в стране, поздравления от каждого члена Талас-Энтии. Ничего из этого не будет происходить. В маленькой дубовой роще король эльфов не был великолепен. Он был одет так же грубо, как любой охотник в лесу, любой из его собственных разбойников. Его возлюбленная была такой же деревенской, как и он сам, и единственное, что выдавало ее более мягкую жизнь, был последний аромат мыла, приготовленного с Тарсианскими специями, оставшийся на ее коже. “А кто на тебе женится?- спросил гном. Он искоса взглянул на короля. - Эта женщина заслуживает настоящего брака, честного и справедливого.” Гилтас улыбнулся. “Мы поженились, и церемонии не нужны, хотя половина нашей истории написана церемонией. Только свидетель, дружище гном.- Свидетель, и звезды для компании, светлячки для света. - Ты сам свидетель есть? Станах поклонился искренне и грациозно. - Я свидетель, Ваше Величество.” Королева, некогда генерал, Лорана выступила вперед. Подол ее красновато-коричневого шерстяного платья скользнул по душистому ковру опавших листьев. Великолепная в простой шерсти, легенда гласила, что она была великолепна в военных регалиях, в боевой коже и крови. Она взяла Кериан за руку и повернулась к сыну. Король долго смотрел на нее и тихо сказал: "Кериансерай из Квалинести, моя Львица, не хочешь ли ты вложить свою руку в мою?” “Моя рука в твоей, мой повелитель король. “Кериансерай из Квалинести, моя львица, ты соткешь свою судьбу с моей, заберешь мое королевство, как забираешь меня?” Ее сердце сильно билось, а горло сжималось от сладкой грусти, и она сказала, что сделает все это. “Я твоя жена, мой король. Вместе мы создадим такой свет, что он всегда будет стоять против тьмы.” Он отпустил ее руки и снял со своего пальца кольцо, старое, которое она знала; руки соединились вокруг топаза. - Мы соединились, сердце к сердцу, рука к руке, судьба к судьбе. а. Мы-одно целое, жена.- Он торжественно повторил ее клятву. - Вместе мы создадим такой свет, что он всегда будет стоять против тьмы.” Они были единым целым, обвенчанным еще до того, как гном и королева-мать вступили в законную силу, как это было между ними и телом, и духом. Оставшись одни в лесу, они поженились и вскоре должны были расстаться: один-чтобы вернуться в свой город, другая-чтобы отправиться в дальний путь. И все же они знали, что темные силы давят на их королевство, жадность дракона, Железный Кулак Судьбы. Они знали это и все равно радовались.