К своему немалому изумлению, Маркус Коул глубоко вдохнул.

Его первой осознанной мыслью было "Я жив", а следом "Почему я жив?"

Он осторожно приоткрыл глаза и тут же снова зажмурился от режущего яркого света.

– Притушите лампы, – произнес кто-то.

Он попробовал еще раз, теперь с большим успехом. Насколько он мог разобрать, это была операционная. Над ним склонились несколько фигур, и когда в глазах прояснилось, он узнал характерные костные гребни на головах. "Минбарцы". Двое из них были в халатах целителей, а третий – в форме с эмблемой, означавшей, что он – рейнджер, как и Маркус, служит в тени, служит Альянсу.

Он напрягся, пытаясь вспомнить, как здесь очутился. Последним его воспоминанием было известие, что смертельно раненная у него на глазах коммандер Сьюзан Иванова, с которой они вместе были на борту "Белой звезды" во время гражданской войны на Земле, умирает. Нарушив все приказы, он забрал ее и ринулся на Вавилон 5. Там он воспользовался инопланетным прибором, переносившим жизненную силу от одного организма другому, – чтобы своей жизненной силой отвести ее от края могилы. Он сделал это, зная, чем придется расплачиваться.

"Я люблю тебя", сказал он.

А потом умер, у нее на руках.

Так, черт возьми, где и почему он оказался?

Он попытался сесть, но трясущиеся руки не выдержали его веса.

– Постарайтесь не двигаться, – сказал главный целитель-минбарец.

– Мои руки…

– Атрофировались. Вы не двигали ими уже… ну скажем, очень долго.

– Насколько долго?

– Мы начнем реабилитационный курс немедленно, будем круглосуточно искусственно их стимулировать, это должно помочь быстро поставить вас на ноги, но…

– Сколько?!

Целитель заколебался и обернулся к стоявшему позади рейнджеру.

– Скажи ему, Траналл, – промолвил другой минбарец. – Он прошел подготовку анла-шок, он рейнджер. Он выдержит.

Целитель кивнул и снова повернулся к Маркусу:

– Вы были в криогенной камере, – объяснил он. – Коммандер Иванова приказала заморозить ваше тело на случай, если однажды наука найдет путь вернуть вас к жизни.

– Как всегда, самонадеянность, – проговорил Маркус. – Человеку даже геройской смертью умереть не дадут без того, чтобы кто-нибудь все не испортил. Уж я поговорю с ней об этом, вот увидите.

Два минбарца обменялись странными взглядами.

– Кстати, об Ивановой, где она? – спросил Маркус. – Вообразить не могу, чтобы она такое пропустила.

– Боюсь, она скончалась, – сказал рейнджер.

Маркус совсем растерялся:

– Не понимаю, я хочу сказать, я спас ее… Ну то есть, я ведь спас ее, правда? Прибор ведь сработал, так?

– Верно, – подтвердил рейнджер. – Это исторический факт. Но вы должны понять: по земному календарю событие, которое вы описываете, произошло почти триста лет назад.

За следующие несколько недель, пока Маркус выздоравливал, он узнал все, что случилось за те годы, что он провел в криокамере. История раскрывалась перед ним постепенно, так, как считали необходимым для него врачи.

Сьюзан Иванова стала капитаном, продолжила карьеру, дослужилась до генерала в земных Вооруженных Силах и, наконец, стала Анла-шок На, главой рейнджеров, подчинявшимся президенту Межзвездного Альянса Деленн Минбарской. Оставшись на этой должности до конца своих дней, она увеличила численность рейнджеров настолько, чтобы в их рядах были представлены все расы-члены Альянса, а введенный ею кодекс чести и самопожертвования не имеет равных до сих пор. Маркус узнал, что только в этом городе ей и ее трудам посвящено с полдюжины памятников и мемориалов. Она так никогда и не вышла замуж, вместо этого решив посвятить всю жизнь работе.

После закрытия Вавилона 5 она распорядилась доставить сюда его криокамеру. По словам Траналла, и время от времени она навещала его во время долгого сна, эти визиты до сих пор остаются темой для пересудов среди медицинского персонала. Некоторые даже рассказывали, что Сьюзан разговаривала с ним, словно он был жив.

– Но от этих бесед не осталось никаких записей, ничего, – пояснил Траналл.

В последние годы жизни Иванова приказала сохранять его тело в неприкосновенности до тех пор, пока не будет найден способ излечения. Деленн подтвердила этот приказ.

Это случилось только теперь, спустя три сотни лет, когда одна из недавних экспедиций к Пределу обнаружила следы цивилизации, создавшей тот прибор. В древних архивах они обнаружили, наконец, информацию, которую столь долго искали.

– И что же мне теперь делать? – спросил Маркус перед выпиской.

– То, чего они вам желали, – ответил Траналл. – Живите.

– Сколько еще народу знает обо мне?

– Мы сохранили ваше выздоровление в тайне, решив, что так будет лучше. У вас будет время, чтобы приспособиться, никто не будет вам докучать. Шанс поговорить с кем-то, кто лично знал президента Шеридана, и Деленн, и Анла-шок На Иванову… – взгляд Траналла устремился в невидимые дали, но затем вернулся к Маркусу. – Нет слов, но мы должны сделать все для вашего выздоровления. Ну а потом, разумеется, у нас будет к вам море вопросов.

– Вам не придется беспокоиться о будущем и в другом отношении, – продолжил он. – В предвидение этого дня давным-давно был основан трастовый фонд. Денег в нем хватит, чтобы на всю жизнь обеспечить несколько сотен человек. У вас будет все, что угодно.

Маркус кивнул, но подумал: "Нет, далеко не все".

Достаточно окрепнув, Маркус покинул больницу и вышел на улицу Йедора, столицы Минбара. За триста лет с тех пор, как он в последний раз бывал здесь, город почти не изменился. Кристаллические пики и башни все так же поражали своей холодной красотой. Навстречу попадалось гораздо больше людей и других инопланетян, чем он видел раньше, но оно и понятно, ведь Минбар стал теперь центром Альянса.

Рейнджеры сами ныне были галактической легендой, их честность и беспристрастность уважали сотни миров. Если рейнджеров призывали для разрешения конфликта, их вердикты считались совершенно неоспоримыми. А если для восстановления порядка требовалось принуждение силой, они становились такой силой. Силой, которую применяли только в исключительных случаях, и никогда в