лишь пожала плечами. Вряд ли она бы смогла найти слова, чтобы описать свои ощущения и не показаться сумасшедшей. Но вторжение больше не повторялось, и через несколько мгновений девушка и сама уже не была так уверена в том, что это не игра воображения. Она с облегчением перевела дух: скорее всего, нервы расшалились.

– А вы надолго к нам теперь? – тем временем продолжала женщина, убирая руку.

– Пока Кевину будет необходима моя поддержка и помощь с детьми.

Алекс перевела взгляд на мужа, точнее, теперь уже вдовца Клер. Воплощение глубокой и безудержной скорби, он стоял возле гроба, сцепив перед собой руки в замок и опустив голову. Кевин – единственный, кто оделся по погоде и проигнорировал правила траура. На нем была легкая рубашка в сине-зеленую клетку и темно-синие джинсы. Простая одежда для простого парня, каким он и являлся. Солнце играло золотистыми искрами в его русых волосах, под глазами залегли тени, а двухдневная щетина, светлым пушком покрывавшая щеки, придавала красивому лицу изможденный вид. Когда Алекс смотрела на Кевина, ее тянуло погладить его по голове и обнять, чтобы стереть грусть и смягчить горестную складку губ.

– Так и хочется его утешить, не правда ли? – заметила собеседница Алекс.

Девушка поспешно опустила глаза. Не стоило так открыто разглядывать Кевина.

– Я до сих пор не могу понять, почему Клер так поступила. Они любили друг друга.

Стелла Хартли пожала плечами.

– Мы все задаемся этим вопросом. Ваша сестра и ее муж были очень красивой парой.

В это время среди группки людей пронесся шепот. Могильщики вернулись и ждали сигнала. Наступила пора прощальной речи. Начать ее должен был Кевин. Священника не планировалось, потому что Клер официально признали самоубийцей. Все - в том числе и Алекс со Стеллой Хартли - подошли ближе и образовали полукруг у могилы.

Черная яма раскинула беззубую пасть у их ног. Алекс видела, как в срезе земли копошатся толстые красные черви, потревоженные ударами лопат, торчат белесые корешки растений, там и сям виднеются мелкие камни. Скоро, совсем скоро земля чужого города поглотит тело ее сестры. Наполнит личинками, пережует, разрушит то, что не успел уничтожить огонь, оставит только кости в напоминание о том, что здесь лежит человек. Вдали от родительского дома, от мест, где ее помнят еще ребенком. Клер, Клер, зачем ты это с собой сделала?

Впервые с тех пор, как услышала ужасную новость, Алекс задумалась, что с ней что-то не так. Она не злилась на сестру, как их мать, которая, узнав о смерти дочери, в сердцах расколотила посуду и ругалась как грузчик. Не испытывала глубокой скорби, как муж Клер. Алекс словно наблюдала со стороны за похоронами, в организации которых принимала участие, анализировала и делала выводы. Она не понимала Клер. Нормально ли реагировать подобным образом на потерю близкого родственника? Она не знала.

Кевин поднял голову и мрачно оглядел присутствующих. Он открыл рот, но оттуда не вылетело ни звука. Постояв так, мужчина вновь опустил голову и закрыл ладонью лицо. Алекс поморщилась, переживая его боль как свою собственную. Почему-то поведение мужа сестры было для девушки ближе и понятнее. Жаль, что с момента приезда им не удалось перекинуться больше, чем парой слов: Кевин сутки просидел в морге, не желая отходить от тела жены, а Алекс сразу же окунулась в хлопоты по организации похорон, поняв, что кроме нее этим заниматься некому.

– Я начну! – не выдержала она, срываясь с места и подходя к Кевину.

Положив ладонь на нагретую солнечными лучами крышку гроба, Алекс встретилась глазами с полным благодарности взглядом мужа сестры. Сердце девушки вдруг наполнилось радостью от того, что он впервые заметил и оценил ее помощь.

– Спасибо всем, кто пришел сегодня, – с воодушевлением начала она, – чтобы почтить память Клер.

Люди откликнулись на слова Алекс – две пожилые женщины, имен которых девушка не знала, закивали, Стелла Хартли ободряюще улыбнулась, мужчина со звездой шерифа с серьезным лицом отсалютовал – и это придало девушке сил. Она вскинула подбородок, подбирая правильные и пронзительные слова. Это было непросто: трудно найти хорошие слова о человеке, которого знаешь не совсем с положительной стороны. Точнее, все, что ты о нем знаешь, это воспоминания твоей матери о проступках и дурном характере. Но кто еще в данный момент мог сказать о сестре что-то по-настоящему теплое, если не Алекс?

– Мы с родителями мало знали о жизни Клер в Литл-Пойнт-Рок. Сейчас я жалею о том, что не находила времени, чтобы достаточно общаться с сестрой, – голос Алекс предательски дрогнул. – Но мне приятно видеть, что у нее здесь были друзья. Были люди, которые любили ее, – девушка посмотрела на Кевина. Его лицо исказила гримаса страдания, – и стали для Клер семьей. Я знаю, ей нравилось жить в этом городе. Она любила его и вас, своих друзей, всем сердцем. Ведь не зря говорят, что счастливыми нас делают не места, а люди. И мне хотелось бы…

Тут взгляд Алекс, скользивший по лицам собравшихся, чтобы выразить признательность каждому, вдруг наткнулся на темный силуэт, маячивший поодаль. Мужчина стоял слишком далеко для человека, который пришел на похороны Клер. Значит, он здесь не за этим. Алекс невольно прищурилась, фокусируя зрение, чтобы лучше рассмотреть незнакомца. Прислонившись плечом к стволу клена у кладбищенской ограды и сложив руки на груди, он в упор разглядывал ее, Алекс. Девушка почувствовала, как по спине бегут мурашки.

Лицо мужчины было холодным, бледным и безразличным, словно кто-то взял кусок льда и вырубил на нем идеально ровные, но вместе с тем зловещие черты. Игра солнечного света и тени от листвы только подчеркивала их. Красивый как дьявол – вот как говорят про таких. Темная челка спадала на глаза. Тело и поза кричали «я много двигаюсь, в прекрасной форме и грациозен как черт». Черные джинсы и такого же цвета рубашка с расстегнутым воротником добавляли в его образ дьявольщины. Но самое главное – взгляд.

Никто и никогда еще не смотрел на Алекс так. Она даже засомневалась, что этот взгляд предназначается именно ей. С чего бы? Приехав в Литл-Пойнт-Рок чуть более суток назад, девушка еще не успела обзавестись знакомствами, найти друзей, а, тем более, врагов. Алекс даже украдкой оглянулась, в надежде, что просто стоит с кем-то рядом. С кем-то, кого этот мужчина желает прожечь взглядом на месте. Но позади девушки было пусто, рядом стоял Кевин, и вряд ли незнакомец так смотрел на него.

Ненависть. Вот что говорили глаза мужчины. Я ненавижу тебя. Я хочу стереть тебя с лица земли. Хочу развеять твой прах по ветру так, что от него не останется и