что она хотела сказать: он был счастлив от того, что в данный момент она представляла для него единственную надежду на спасение. Это было правдой по меньшей мере на восемьдесят процентов. Ему захотелось объяснить ей, что означали остальные двадцать, но она высвободилась и взяла его за руку.
– Пойдемте.
В пятидесяти метрах на грунтовой дороге стояла маленькая черная машина с выключенными огнями.
– Садитесь.
Она заняла место за рулем, вырулила задним ходом на шоссе и поехала в Пилтун.
– В Лакарстове подняли тревогу, – объявила она, не сообщая источник информации. – Не думаю, чтобы они догадались, как вам удалось уехать на грузовике, но вся милиция Сахалина поднята по тревоге...
Он молчал. Присутствие рядом этой хладнокровной и решительной женщины давало ему чувство безопасности, подкрепляемое его собственными силами. Вдвоем они могли преодолеть любые кордоны.
– Я прочла телеграмму об объявлении вас в розыск, – продолжала она, резко свернув на узкую каменистую дорогу, шедшую в Пилтун. – Там сказано, что при побеге вы убили человека.
Он решил не говорить ей, кого убил.
– Верно. Когда я собирался залезть в грузовик, передо мной появился человек с револьвером в руке. Я ударил его ножом. У меня не было выбора...
– Разумеется, – сказала она.
Дорога, изрытая рытвинами, извивалась по лесу. Лин Маннова спросила:
– Говорят, несколько дней назад один пилот из Лакарстова перелетел в Японию на МИГ-17 и сел на американский аэродром. Это правда?
– Да, правда.
Секундная пауза.
– Вы приезжали ради этого?
– Да, частично.
– Поздравляю.
Лес внезапно закончился, и перед ними возникло море, темное и величественное.
Лин остановила машину под пихтой, нижние ветки которой касались крыши.
– Какая программа? – спросил он.
– Сейчас увидите.
Они вышли. Лин сделала знак следовать за собой и повела его к краю утеса, выступавшего в этом месте, образуя узкую бухту. Козья тропа спускалась по склону скалы. Она пошла первой.
Им потребовалось добрых пять минут, чтобы выйти на маленький пляж из темно-серого песка. Шел прилив, и волны с силой разбивались в нескольких шагах от них. Лин Маннова вынула из кармана фонарь, направила его в сторону моря и послала несколько световых сигналов.
Почти тотчас ей ответили таким же образом. Впереди быстро замигал белый огонек.
– Подлодка, – объяснила наконец Маннова. – Они выслали шлюпку.
Юбер не чувствовал никакой радости. Он находился в странном состоянии и мог только "присутствовать", но не "участвовать".
– Я немного не в себе, – сказал он.
Она поняла и подошла к нему.
– Я знаю, что это такое. Со мной это иногда случается... Какая-то отстраненность. Стеклянная стена вокруг.
Он взял ее за плечи и повторил:
– Стеклянная стена... Лин, мне нравится ваше лицо, а я уеду, так и не увидев его снова.
Ночь была такой темной, что он различал только ее фигуру и блеск глаз. Он прижал ее к себе. На этот раз она не сопротивлялась.
– Мы оба что-то упустили...
– Постараемся наверстать в следующий раз, – насмешливо ответила она.
– Следующего раза не будет, и вы это прекрасно знаете.
– Я ничего не знаю.
Она напряглась и прислушалась.
– Шлюпка подходит...
– Я не могу уехать так. Поцелуйте меня...
Она подставила ему губы с удивительной покорностью. Тотчас послышался скрип песка, и в темноте возникли очертания шлюпки.
Она прошла вперед и сказала несколько слов пароля. Юбер вошел в воду и перелез через бортик.
– Помогите же мне, мужлан!
Он остолбенел, а она засмеялась:
– Я тоже еду.
И прыгнула к нему.
Матросы налегли на весла. Только когда шлюпка отошла от берега довольно далеко, к нему вернулся дар речи.
– Вы что, не могли мне этого сказать?
Не отвечая на вопрос, она объяснила ему на ухо:
– Из-за вас я провалилась, и, если бы осталась, рано или поздно они бы меня взяли. Может быть, прямо завтра... Это не могло продолжаться долго.
Она иронично добавила:
– Надеюсь, я найду работу в вашей стране.
– Уже нашли, – сказал Юбер. – Беру вас к себе экономкой.
И предусмотрительно добавил:
– С двухнедельным испытательным сроком.
– Я подумаю, – ответила она, садясь прямо?