Анна Неделина Звезды в ее глазах

Звезды в ее глазах

Они столкнулись в переулке столичного города на Тервире… Он сразу ее узнал, хоть и не сразу поверил.

Перед ним стояла Агнес. Все также красива, только волосы оттенка жухлых листьев теперь короче, обрезаны небрежно, наискосок, кончики чуть вьются. Черные глаза – как бездна, в которую смотреть не рекомендуется, потому что есть шанс, что бездна заинтересуется и заглянет в тебя… Может, потому он тогда и пропал: не отвел вовремя взгляд, привлеченный серебряными звездами в бездне… Бледные бескровные губы, обреченно опущенные уголки… И кроваво-красный цветок, измятый, потерявший пару лепестков, высовывается из нагрудного кармана. Как четко обозначенная цель для выстрела в упор.

Все это – мельком, потому что топот и крики приближались. Он сгреб Агнес в охапку, сминая цветок одной рукой, дернул на себя. Когда законники выбежали в переулок, их внимание привлекла лишь парочка, обнимавшаяся на круглом чугунном крыльце. Он, чуть замешкавшись, загородил женщину собой, а она стыдливо прикрылась полой плаща, явно ей не по размеру. «Нежная улыбка: эскорт и рекреационные услуги», – значилось на вывеске. Переулок примыкал к Кварталу Без Забот. Законники должны были остановиться и проверить регистрационную маркировку. Он спустился с крыльца, подтолкнув Агнес за дверь. Благо, оказалось открыто. То ли до «Нежной улыбки» еще не дошло эхо начавшихся беспорядков, то ли владельцы решили рискнуть.

Рекреационные услуги, как и эскорт, на Тервире входили в Кодекс одобренных профессий и требовали лицензирования. Судя по значку на вывеске, лицензия у «Нежной улыбки» была.

– Господин посол, сейчас на улице опасно. Вам лучше вернуться в гостиницу, – заметил тот, что проверял его регистрационную маркировку.

Господин посол кивнул. А то он не заметил!

– Моя машина на стоянке у Парка Звезд, – пояснил он. – Не смог уехать, когда все это началось.

Законников устроило. Конечно, господин посол не поехал бы в Квартал Без Забот на собственной машине с федеральными номерами. Чтобы назавтра во всех СМИ появились пикантные заголовки вроде: «Посол Без Забот» и «Деньги все же возвращаются к налогоплательщикам, но весьма заковыристым путем». Ага, читали еще и не такое. И опровержения придумывали не менее поэтичные… Про человека, со спины очень похожего на господина Х. Но на Тервире завтра явно все СМИ будут говорить о других событиях. Рекреационные услуги, оказанные господину послу, вряд ли кого-то всерьез заинтересуют на фоне несанкционированных демонстраций. Одну из которых – возле Парка Звезд – только что разогнали с применением оружия. Красный цветок – то, что от него осталось – лежал в кармане плаща, с которым скрылась в «Нежной улыбке» Агнес.

Законники все же пошли внутрь. Навстречу им выплыла напряженно улыбающаяся администраторша в строгом, но очень обтягивающем костюме, аж с тремя расстегнутыми пуговками на блузке… Она смотрелась эффектно и старалась сохранить видимость спокойствия. Да, лицензия есть. Девушка, которую господин посол выбрал для оказания рекреационных услуг? Да-да, вот запись. Вот и девушка.

Вышла брюнетка с короткими, тщательно уложенными волосами. В его плаще, под которым было вечернее короткое платье, больше похожее на ночную сорочку.

Почему регистрации не доведена до конца? Простите, так получилось, что господин посол не собирался к нам заходить. Он оказал помощь Лилу, которая возвращалась с заказа и попала в неловкую ситуацию. Да, двое, затащили в подворотню. Да, клиент не довез обратно. Так иногда случается, попадаются хамы… да, ему что-то не понравилось. Такое тоже бывает, человеческий фактор. Иногда достаточно не того оттенка волос, вы понимаете?

Господин посол вздрогнул. Оттенок волос действительно неуловимо отличался. Брюнетка была потемнее, но в неоновом свете холла «Нежной улыбки» вообще сложно было разобраться с цветами.

Кстати, господин посол отказывался. Наша фирма хотела сделать ему комплимент. Понимаете, к нашим девушкам нечасто относятся с подобным вниманием. Но господин посол собирался уйти, и Лилу как раз уговаривала его вернуться, когда появились вы. Вот так. Лилу плавным движением сняла плащ – все дружно уставились на ее точеные обнаженные плечи (платье оказалось без рукавов) и соблазнительную грудь, прикрытую лифом лишь наполовину – и протянула господину послу. Он взял. Руке тут же стало жарко. Он словно чувствовал тяжесть красного цветка, который мог, кажется, просвечивать сквозь кашемир.

– Спасибо, – сказал он, когда законники ушли.

– Мы доставляем клиентам удовольствие, – сообщила администратор. Этот девиз мерцал на стене за ее спиной. – Я внесу в регистрационные данные услугу номер двадцать три бис. Лилу сделает вам массаж с расслабляющими маслами. Вот ваша бирка. Вип-комната. Но за масла все же придется заплатить. Потом мы предоставим вам служебный транспорт.

«Без разницы», – подумал он. На фоне начавшихся беспорядков появиться у гостиницы в машине из борделя – это, скорее, анекдот. Его потом можно будет на официальных встречах рассказывать без всяких опасений.

***

Он больше не видел ее в тот день, а цветка в кармане не нашлось, лишь неосторожно оставленный обрывок лепестка… Но с ним осталась тень Агнес. Взгляд из бездны, звезды в глубине ее глаз. Она смотрела на него так испуганно. Она в беде. Как она смогла в такое вляпаться? Хотя о чем он? Они и рассорились семь лет назад из-за того, что он собирался сделать карьеру на государственном поприще, а она вдруг заболела идеей межпланетной свободы. Свободы от чего, Агнес? От порядка?

Она словно не слышала. Они ссорились все сильней и, и он предоставил ей свободу. Свободу от себя и своих убеждений. Тогда он видел, как звезды в ее глазах гасли.

Она все еще не оставила опасные идеи… да ее бы вчера убили! Или упекли за решетку, а потоми ее ждала бы психокоррекция. Психокоррекция – это благо, а прошедшие через нее перестают помышлять о преступлениях, становятся другими людьми… Но в них навечно поселяется сомнение. Потому что психокоррекция не отменяет знания о том, что раньше у них была другая жизнь и другие взгляды. И недоверия со стороны общества не отменяет тоже.

Агнес в центре реабилитации после психокоррекции… Он попробовал представить, как она сидит на койке, обхватив колени, уставившись в стену…

Он мог бы попытаться ей объяснить.

Он был не против услышать, как после вчерашнего она признает, что с нее достаточно борьбы за свободу…

Он просто хотел убедиться, что она в порядке.

Но Агнес не оставила взамен цветка никаких сведений о себе. А в «Нежной улыбке» не нашлось ни