fantasma17, – проскрипела старуха и растворилась в воздухе.
Возразить было решительно нечего.
Из Барселоны я отправилась в Стокгольм. Это город свежести. Дома и улицы Стокгольма вне зависимости от времени года, часа или дня выглядят кристальными. Под облачным небом или под ясным, под звездами или в синей темноте, при дожде или ветре – всегда одно ощущение ясности и прозрачности. Возможно, дело в прохладном скандинавском воздухе, возможно, в искрящейся воде и розовато-серых скалах.
В Стокгольме я любила не только хрестоматийный старый город, но и новую деловую часть. Наверное, потому что мне доводилось там бывать чаще всего. На Дроттнингсгаттан мне нравился практически каждый уголок, но главное – где-то в центре было уютное кафе с высокими, обитыми бордовым бархатом диванами, в которое я непременно заходила каждый раз, когда прибывала в город. Позже в Барселоне я просыпалась по выходным и пыталась вспомнить, как туда пройти, мучительно соображала, где же нужно повернуть, чтобы найти дорогу. И каждый раз с некоторым разочарованием вспоминала, что город немного не тот.
В этот раз я решила не изменять себе и перекусить в этом прекрасном заведении в последний раз. Нужно было закрыть за собой дверь. Еда была прекрасной, кофе было прекрасным, десерт роскошным, как и молодой человек за столиком напротив. Он с любопытством меня разглядывал.
– Ты итальянка?
– Самую малость.
Фредрику нужен был свежий воздух перед заключающими двумя годами университета. У меня был для него целый мир на выбор. Когда-нибудь он вернется в Швецию, закончит свой инженерный факультет, пойдет работать и снимет удобную квартирку. Подтянутся жена и дети.
Но пока мы неслись вперед, в направлении Карибского моря. Воздух пах солью и йодом. Над лежавшими позади холмами нависали седые облака. Огромной совой над листвой пролетел ветер. Однажды нам пришлось умирать, но мы воскресли.