не было толстовки, и поэтому ее темный конский хвост был открыт. Все трое стояли вокруг нее полукругом, оглядывая с ног до головы. Мужчина подошел к ней и сорвал ленту с ее рта. Было больно, когда лента стянула ее кожу и оторвалась от лица. Она начала плакать, как только смогла открыть рот.

- Зачем вы это делаете? Пожалуйста. Отпустите меня? Что вам от меня нужно? - oна всхлипнула.

Однако они ответили лишь молчанием. Мужчина подошел к небольшой тележке и подтащил ее к остальным. На тележке она увидела паяльную лампу, плоскогубцы, несколько видов пил, топор и ножи. Паника мгновенно охватила ее, когда она поняла, каковы были их намерения.

- Нет!!! - закричала она. - Нет! Пожалуйста! Отпустите меня! Кто-нибудь, помогите мне!

Они проигнорировали ее крик. Она все еще была ошеломлена ударом по голове. Этого не могло быть на самом деле. Кто были эти люди? И что за чудовище заставило собственных детей сделать что-то подобное? Это был всего лишь маленький мальчик. Девушка была на несколько лет старше. Он превращал их в чудовищ. Она знала, что через несколько мгновений ей будет очень больно. Она закрыла глаза и попыталась выбросить эту мысль из головы.

Когда она снова открыла их, мужчина уже брал со стола нож. Она не знала, какой именно, кроме того, что он был длинным и острым. Мужчина опустился на колени рядом с мальчиком и направил на нее нож, делая резкие движения вверх и вниз, а затем передал ему нож. Мальчик подошел к ней с ножом. Стоя у ее ног, он посмотрел на нее снизу вверх.

Сквозь маску она даже не видела глаз мальчика, только черноту. Пока мальчик замер, мужчина подошел к ней с большими ножницами. Он схватил ее рубашку и срезал ее, затем лифчик. Затем он срезал с нее шорты и трусики, оставив ее голой перед маленьким мальчиком.

- Пожалуйста! Прекрати это! - плакала oна, пoка он резал.

Она попыталась поднять ноги, чтобы вырваться, но это только усилило напряжение в запястьях, посылая боль вверх по рукам и плечам. Mужчина бросил сорванную одежду в кучу в углу. Она заметила, что в углу была целая куча одежды.

- Нет! Пожалуйста! Нет! - воскликнула она, сразу же поняв, что это одежда прошлых жертв.

Маленький мальчик пожирал глазами ее тело.

- Малыш, пожалуйста! Ты не должен этого делать. Ты всего лишь маленький мальчик. Ты должен играть! Пожалуйста!

Даже в маске и наряде она думала, что он будет выглядеть почти мило, если появится на Хеллоуин. Но сегодня в нем не было ничего милого.

Не обращая на нее внимания, мальчик взял нож и подошел к ней. Он осторожно провел ножом вверх и вниз по ее ногам, по ягодицам, но не так сильно, чтобы потекла кровь.

- Пожалуйста! Нет! Нет! Нет-нет! - она попыталась вырваться, когда мальчик наклонился и перерезал ей ахиллово сухожилие на левой ноге.

Она взвыла от боли, когда кровь брызнула на мальчика и на пол. Мальчик оббежал вокруг, глядя на нее снизу вверх, наблюдая, как она кричит от боли.

- Но почему? Зачем ты это делаешь? Пожалуйста!

Ответа по-прежнему не было. Он снова побежал к ней и перерезал другоe сухожилие, и она снова закричала. Боль пронзила ее ноги, пронзила все тело. Она наклонилась вперед, и ее вырвало. Пока мальчик смотрел, он подпрыгивал, глядя на двух других и хлопая в ладоши.

Затем мужчина подошел и освободил ее руки. Не в силах пошевелить ногами, она упала лицом на бетонный пол. Подняв глаза, она увидела, что все трое стоят над ней. Девушка держала паяльную лампу, а мужчина - топор. Карла закрыла глаза, пытаясь забыть о боли, так как знала, что это только начало.

Глава 3

Маска смотрел, как она скользит по полу, а из ее ног сочится кровь. Он называл себя Маской, когда был в этом обличии. Его второе "я" было слабым и жалким. С другой стороны, Маска был сильным и могущественным. Люди боялись Маску. Увидев его, они кричали и бросaлись бежать. Маска была его истинной сущностью. Теперь он учил своих детей этому ремеслу.

Кое-кто скажет, что он поступил жестоко или совершил убийство. Но это было не так. Это было искусство. Не столько конечный продукт, сколько сам процесс был танцем; уникальным танцем между убийцей и жертвой. Тем, который должен быть сделан с тщательной точностью, чтобы быть правильным. Самым важным было молчание. Никогда нельзя было произнести ни слова. Вы не общаетесь со своей жертвой. Жертва была мясом.

Это лежалo на земле и всхлипывалo, пытаясь уползти. Его сын сделал ему честь, порезав именно то место, где он учил мальчика. Теперь настала его очередь. Пока девушка ползала и всхлипывала, он подошел к ней сзади с топором и опустился на колени, схватив ее одной рукой за икру, а другой отрубил ногу у колена. Ее крики заглушили хлюпающий хруст, когда он рубил. После нескольких ударов нога была полностью оторвана.

Он поднял ее и показал детям, а женщина продолжала кричать и плакать. Его дочь подошла с паяльной лампой и прижгла рану, пока она не слишком сильно кровоточила. Женщина билась и брыкалась, но мужчина удерживал ее на месте. Как только она была прижжена, он поднес отрезанную ногу к мальчику и ткнул в него, дразня его. Мальчик захихикал, и это был первый звук, который он издал за всю ночь.

Женщина перестала кричать. Маска подошeл, осмотрел ее и увидел, что она все еще жива, только потеряла сознание. Он опустил окровавленную ногу, подошел к другой ноге и проделал то же самое с этой ногой, отрубив ее в колене. Женщина очнулась от того, что он рубанул ее по ноге, и снова закричала. Его дочь также прижгла эту рану паяльной лампой.

Когда Mаска направился к сыну, мальчик схватил другую ногу и побежал к нему. Маска вытянул ногу вперед, как меч, и его мальчик сделал то же самое. Они танцевали вокруг, играя на мечах, сражаясь отрубленными ногами. Мальчик снова захихикал, пока они играли, тыча и шлепая друг друга конечностями.

Маска посмотрел на девушку, которая наблюдала за ними. Она выглядела почти удивленной этим зрелищем. Они подошли к столику в углу и выдвинули его на середину комнаты. Двое детей принесли стулья и сели в нескольких футах от женщины. Маска держал одну из ног в стороне, пока девушка зажигала паяльную лампу. Он держал ногу над огнем, вращая ее до тех пор, пока через минуту или две не раздался треск и хруст готовящегося мяса. Нога стала золотисто-коричневой, когда он положил ее на стол, и сделал то же самое с другой ногой.

Как только оба блюда были приготовлены,