проследить линию своего отца-европеоида, она увидела бы среди постепенно меняющихся лиц Юну из Ката Хуук, а немного дальше в прошлом Яхну, девочку, которая встретила последнего неандертальца, которые и сами происходили от группы Матери.
— Но дальше, — продолжила Джоан, — начинаются небольшие изменения, от одного поколения к другому. В их глазах постепенно тускнеет свет сознания. Следуют уменьшения: становится более низким лоб, уменьшается в размерах тело, появляется обезьянье лицо, и, наконец, следует крупная анатомическая перестройка, восстанавливающая облик существ с большими глазами, которые жили в деревьях. И если погружаться в глубины времени ещё больше, тело уменьшается и усыхает, глаза становятся всё крупнее, а ум — проще…
Последний общий предок людей и другого вида гоминид, неандертальцев, существовал четверть миллиона лет назад. Ещё дальше во времени сияющая линия миновала Дальнюю и её красивый прямоходящий народ, а затем питеков, и повела обратно в лес Капо; глубже, намного глубже была Пурга, которая носилась рядом с дремлющими динозаврами в свете кометы.
— И всё же, — продолжала Джоан, — каждый из тех десяти миллионов, которые почти все были лишёнными сознания животными, стоящими бок о бок рядом друг с другом, словно кадры кинофильма, был твоим предком. Но ты не встречала ни одного из них, Люси, и вряд ли встретишь. Даже мою собственную мать, твою бабушку. Потому что их больше нет: они все покинули этот мир, мертвы, погребены в земле.
Люси сухо ответила:
— Вордсворт, верно? Ещё один мёртвый человек.
— Мир, к сожалению, полон мёртвых людей. Но в любом случае они — это наша история. И я думаю, что при своём беглом знакомстве с великим всеобъемлющим механизмом, который придал облик всем нам, я увидела частичку непостижимого. Столько бога для меня вполне достаточно, — вздохнула Джоан. — Конечно, тебе придётся прочувствовать это самой, но я думаю, это доставит тебе самое большое удовольствие.
— Мама, а ты была счастлива?
Джоан странно нахмурилась.
— Раньше ты меня никогда об этом не спрашивала.
Люси хранила молчание, не позволяя ей сорваться с крючка.
Джоан думала об этом.
Как и все её предки, Джоан появилась из глубин времени. Но, в отличие от многих из них, она обладала способностью заглядывать в тёмные пропасти, которые окружали её жизнь. Она пришла к пониманию того, что её предки резко отличались от всего, что она знала в своём мире, и что никто вроде неё самой не смог бы выжить в отдалённом будущем. Но она также понимала, что жизнь продолжится — пусть не её жизнь, пусть не эта жизнь, но до тех пор, пока будет существовать Земля — и возможно, что даже ещё дольше. И этого должно быть достаточно для всех.
— Да, — ответила она своей дочери и обняла её. — Да, любовь моя. Я была счастлива…
Люси жестом заставила её замолчать. Теперь Джоан тоже могла расслышать это: шорох, приглушённый тоскливый крик. Они выглянули из-за скалы.
В сети попалась маленькая девочка. Не старше пяти лет, голая, со спутанными волосами, она плакала, потому что не могла добраться до блюда с соблазнительно пахнущими овощами, которое выставила Джоан.
Джоан и Люси показались из укрытия. Девочка отпрянула.
Они приближались к дикому ребёнку осторожно, не пряча рук, неторопливым шагом, с успокаивающими словами. Они оставались рядом с ней, пока она не успокоилась. Затем они осторожно начали распутывать на ней сети.
Ей в колыбели гробовой
Вовеки суждено
С горами, морем и травой
Вращаться заодно.[1]
* * *
Есть величие в этом воззрении, по которому … из такого простого начала развилось и продолжает развиваться бесконечное число самых прекрасных и самых изумительных форм.— Чарлз Дарвин, там же.
Послесловие
Это роман. Я попытался драматизировать великую историю эволюции человека, но не прояснять её; надеюсь, что моя история обладает некоторой долей вероятности, но эту книгу не следует читать как учебник. Многое в ней основано на гипотетических реконструкциях прошлого, созданных экспертами в своих областях знания. Во многих случаях я выбирал ту идею, которая казалась мне наиболее вероятной или волнующей среди конкурирующих предположений. Но часть её основана на моей собственной буйной фантазии. Я очень благодарен Эрику Брауну, который любезно прокомментировал рукопись. Профессора Джек Коэн и Ян Стюарт из Уорикского Университета щедро уделили мне время, давая профессиональные советы в помощь моим догадкам неспециалиста. Я также признателен Саймону Спантону за оказанную мне поддержку, которая была намного больше, чем требовал долг редактора. Любые оставшиеся ошибки, конечно, остаются исключительно на моей ответственности.— Стивен БакстерГрейт Миссенден, Великобритания.Май 2002
Перевод П. Волкова, 2015 г.