Литвек - электронная библиотека >> Карл Ганс Штробль >> Научная Фантастика >> Триумф механики

Карл Ханс Штробль «Триумф механики» Karl Hans Strobl «Der Triumph der Mechanik» (1906)

За последние годы производство игрушек в городе значительно выросло. Все цивилизованные государства жаждали заполучить эти потрясающие механические штуки — разноцветные, удивительно правдоподобные: бьющие в барабан скоморохи, неутомимые заводные солдатики, сверхскоростные автомобили и величественные военные суда, управляемые настоящими паровыми двигателями. И даже в нецивилизованные страны, с более скромными потребностями, игрушки доставлялись с необычайной скоростью. Даже в непроходимых лесах или пустынях Африки можно было встретить детей, играющих с обломками этих чудо-машин.

Один известный ученый даже утверждал, что был введен в заблуждение в лесах Малагарасси, когда увидел необычную обезьяну, сидящую в ветвях пальмы. Он уже решил, что открыл какой-то новый вид, но все его надежды разрушились, когда он заметил патентное клеймо — «D.R.P.Nr. 105 307». Но независимая пресса, которая очень быстро разместила эту историю в своей рубрике об исследователях Африки, приравняла ее к фантастическим бредням, которые есть не что иное, как очередной хитрый ход презренной колониальной политики.

Самыми востребованными игрушками были заводные кролики, производимые компанией «Штрикель и Фордертайль». Эти механические зверьки ничем не уступали своим теплокровным прототипам. Они бегали и прыгали как живые. И если пружина была достаточно натянута, могли кружиться пять, а то и шесть раз. Настоящий гений инженерии, конечно же американец, чьи изобретения казались просто небесными дарами, разработал этих маленьких, безжизненных существ специально для компании. Но именно в тот момент, когда они, казалось, были на пике славы, наступил крах.

Возомнив себя незаменимым, мистер Хопкинс однажды с невероятной наглостью потребовал удвоить его «мизерное» жалование, сократить рабочий день, организовать место для его собственных инженерных проектов и построить ему виллу для летнего отдыха. Герр Штрикер уже был готов уступить этим требованиям. Однако герр Фордертайль парировал довольно резко: «Мы не должны этого делать из принципа. Иначе мистер Хопкинс уже через полгода заявится с новой прихотью». Герр Штрикер согласился с этим.

С усмешкой выслушав ответ своего нанимателя, американец заявил о расторжении контракта. Однако легкое замешательство и досада последнего быстро улетучились, как только стало понятно, что все секреты изготовления сохранены и производству ничто не угрожает.

— Но что, если… — робко начал герр Штрикер, — что, если Хопкинс создаст конкурирующее производство?

— Об этом можете не беспокоиться, — заверил его герр Фордертайль, у которого имелись связи в городской администрации, — он просто не сможет получить лицензию.

В это время Хопкинс, как и прежде, исправно выполнял свои обязанности. Кроме того, он постоянно добавлял какие-то новые детали к своему продукту, совершенствуя его. Как будто навсегда хотел остаться в «Штрикер и Фордертайль». Все это он делал играючи. Как раз в эти последние недели начали поступать заказы на огромные партии кроликов. Фабрика выпускала этих существ целыми легионами. В свой последний день Хопкинс, с неизменной улыбкой, надел безукоризненный цилиндр и распрощался с нанимателями, подозрительно умолчав о своих будущих планах. Герра Штрикера терзали страшные подозрения, которые очень быстро стали явью.

Благодаря своим связям герр Фордертайль получил от бургомистра сообщение о том, что мистер Хопкинс приобрел стройплощадку и теперь добивается разрешения на строительство фабрики.

— Догадываетесь? — накинулся он на своего партнера. — Догадываетесь, что он собирается сделать?

— Даже не представляю, — ответил герр Штрикер, и на этот раз он действительно даже не представлял.

— Он будет производить игрушки из цветного воздушного стекла. Цветное воздушное стекло, вы хоть слышали о таком?

Герр Штрикер никогда о таком не слышал, но он верил, что Хопкинс способен произвести что угодно, даже воздушное стекло. Он тряхнул головой, нервно повел плечом и как будто даже уменьшился на три сантиметра.

— Воздушное стекло. Какой вздор!

— Успокойтесь. Может быть, это просто опечатка и речь идет о воздушном газе[1]. О таком я слышал.

Герр Фордертайль так шарахнул кулаком по столу, что регистратор «Шэнон» у него над головой покачнулся, и закричал:

— Прекратите паясничать. Сейчас не время для шуток. Все летит в тартарары. Если Хопкинс говорит «воздушное стекло», значит, он имеет в виду «воздушное стекло». Он уже продемонстрировал наработки, правда, еще не подробный производственный план, но и из них очевидно: он обнаружил способ сделать воздух таким плотным, чтобы тот выдерживал высокую температуру и имел все свойства стекла, но при этом не разбивался.

— Это стало бы настоящим переворотом во всех видах производства, и довольно любезно с его стороны, что он ограничился только игрушками.

— Любезно. Еще бы! Но только представьте, что теперь у детей будут кубики, кегли, куклы и поезда из цветного стекла, которое не бьется, соответственно безопасно. Возможно, он также будет производить кроликов. О!

Герр Фордертайль грузно откинулся на спинку стула. Регистратор упал ему на голову. И пока листки бумаги порхали вокруг него, он подскочил:

— Но этого не должно произойти. Поэтому, пока вы, герр Штрикер, пребываете в своем благостном неведении, я благодарю Бога, что у меня есть связи, с помощью которых я могу расстроить его планы.

Итак, на следующей неделе герр Фордертайль, благодаря своим подпольным контактам, обменялся с бургомистром некоторыми сообщениями, после которых все заявления и жалобы мистера Хопкинса были отклонены. Ежедневно наблюдая этот устойчивый триумф своего партнера, герр Штрикер каждый раз уменьшался еще на два сантиметра. Однажды, после того как уже семнадцатая рекламация Хопкинса была отклонена без обжалования, перед дверьми ратуши раздался странный шум и американец в сопровождении двух мастифов вошел в прихожую, стесненную канцелярскими шкафами, доверху набитыми всевозможным хламом и чертежами зданий. Секретари и клерки моментально попрятались в соседние комнаты, двери которых застонали под тяжестью навалившихся на них тел. С этими монстрами, которые доставали ему до плеч, Хопкинс без труда вошел в кабинет бургомистра. Пока он со снятым цилиндром стоял перед главой города, его мастифы, повинуясь своей собачьей природе, обнюхали шкафы, опрокинули кувшин для умывания и беззаботно оставили на узорах ковра отпечатки лап. Бургомистр пытался выжать из