от Снейпа!

— Гарри, успокойся. Тебе не понравился подарок?

— Да! Нет! Не знаю! Этот гад вернул мне Карту Мародеров!

Гарри бросил на стол пергамент.

— Ты же говорил, что она сгорела.

— Он нас обманул!

— Нет, Гарри, — ответил зашедший в комнату Люпин. Следом появился и Сириус. — Северус заставил нас так думать. Мы сами себя обманули.

— Что теперь делать? Он ее испортил. Как ее открыть?

— Да что с ней не так? — Джинни взяла пергамент, на котором тут же стали проступать буквы. — Гарри, я не понимаю, почему здесь написано, что мистер Снейп выражает мне свои соболезнования в связи со скоропостижным замужеством и приобретением великовозрастного... что за ерунда?!

Сириус хохотнул, за что получил обиженный взгляд крестника.

— Можно мне? — попросила Луна и осторожно вынула Карту из рук Джинни. — Как интересно. Профессор Снейп меня приветствует и советует сказать Гарри Поттеру, чтобы он напряг свои извилины. Мне кажется, это хороший совет.

Она вернула карту на стол.

— Просто замечательный, — ядовито произнес Гарри и раздраженно ткнул палочкой в пергамент, — он бы еще написал, что «слава — это не все, мистер Поттер» или «мозг — это сложный и многослойный орган, по крайней мере, у большинства лю...» — Гарри замолк на полуслове, и его лицо начало вытягиваться.

Пергамент дернулся, под изумленными взорами начал раскрываться, показывая свои секреты, и теперь владельца приветствовали настоящие создатели Карты Мародеров — господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов...

— Не переживай, Гарри, — сказал Люпин, когда все успокоились, кто-то после смеха, а кто-то после витиеватой ругани, — мы обязательно что-нибудь придумаем и вернем старый пароль, в крайнем случае обратимся к профессору Флитвику.

— Гермиона хотела его убить? — все еще посмеиваясь, сказала Джинни. — Надеюсь, у нее получится.

На что Луна заметила:

— Думаю, профессор это предусмотрел.

* * *

Я как чувствовал, вовремя спустился в гостиную, чтобы подхватить вылетевшую из камина жену.

— Куда ты торопишься, нельзя быть такой неосторожной!

Глазки ее сверкнули, она насупилась, сделала глубокий вдох. Я понял, что ее что-то растревожило, и решил поднять настроение:

— Септима прислала письмо, она очень рада за тебя и от всей души поздравляет.

У Гермионы резко поменялся взгляд, и она выжидающе посмотрела на меня:

— Профессор Вектор меня поздравляет? Значит, все получилось?

— Получилось, — я кивнул, вытащил свернутый пергамент из внутреннего кармана и вручил жене. — Официальное уведомление от Мастера Абакуса.

Гермиона развернула, прочитала, пискнула и бросилась мне на шею:

— Да! Он взял меня в ученицы! Подожди, а как же...

— Ученичество рассчитано не на один год. Не ты первая, не ты последняя. Абакус в курсе твоего положения, так что условия самые щадящие. К тому же у тебя есть я, уверен, мы справимся.

О том, что эти условия мне пришлось выторговать и пообещать вредному старикану несколько усовершенствованных зелий от ревматизма и подагры, а потом еще припомнить спасение племянника в бытность мою Пожирателем, я решил тактично умолчать.

— Вообще-то я хотела с тобой поругаться.

Гермиона села на диван, я присел рядом.

— Если тебе хочется ругаться, то ругайся.

Я знал, что у нее часто будет изменчивое настроение, поэтому не удивился и готов был пойти навстречу.

— Уже не хочу. Как так у тебя получается? Ты надо мной издеваешься, да?

— Я не издеваюсь, я тебя люблю!

Наклонился и поцеловал в нежное плечико, потом еще раз. Опустился до ключицы.

— Ты иногда такой невыносимый, — прошептала она.

— Что? — на всякий случай переспросил, вдруг послышалось. К этому моменту меня сильно заинтересовала привлекательная ложбинка.

Безобразие. Руки бы оторвать тому, кто придумал такие микроскопические пуговицы. Их же в два раза больше, чем на моем сюртуке!

— Я говорю, что ты не...

Я замер и прислушался.

— Не... не останавливайся!

Мой рот растянулся в самодовольную ухмылку. «Как пожелаешь», — хотел я сказать, но не сказал, был очень занят — прокладывал губами тропинку до одного интересного местечка...