Шеррилин Кеньон и Кевин Джей Андерсон Западня

Он прятался под мостом и скрывался от внешнего мира так давно, что не мог вспомнить... Неправда, мог, но ему не нравились воспоминания, поэтому Скари старался избавиться от глупостей, лезших в голову.

Мост был старым и невзрачным, даже старые граффити почти стёрлись. Местная дорога примыкала к автомагистрали штата Алабамы и пересекала ручей, который скорее служил дренажной канавой. Она заросла сорняками и была закидана мусором, который швыряли из случайно проезжавших машин. Ежевика, дёрен и молочай вымахали так высоко, что скрывали логово Скари.

Он прятался в тени рядом со грудой банок, заляпанными грязью обломками, вытащенными им из зловонной дренажной трубы, и брошенным, покорёженным машиной детским велосипедом. Грязное одеяло не согревало и не дарило уюта, но Скари не отпускал его. Оно его. Единственное подобие дома.

Ещё у него имелась магазинная тележка со сломанным колесом, заваленная немногими вещами, которые он собрал... за долгие годы.

Скари прислонился спиной к шершавому бетонному выступу, разминая затёкшие мышцы. Земля и гравий под ногами были столь непохожи на травянистый покров луга, усыпанный цветами, который иногда являлся ему во сне. Он больше не житель полян, его удел – скрываться в тени врат ужаса. Он должен их охранять. Скари не покинет свой пост.

Зашуршал молочай, и Скари, подняв глаза, увидел веснушчатое личико худощавой девочки:

— Я тебя вижу! — заявила она. — Ты что, тролль?

Напрягшись, Скари поднялся с корточек. Множество слоёв изодранной, грязной одежды покрывали его кожу, скрывая черты монстра. Девчушка лишь невинно моргала, глядя на него.

— Что ты тут делаешь? — Он судорожно вдохнул влажный пропитанный запахами дренажной канавы воздух и почувствовал аромат малышки. Нежной крошки.

— Мой брат утверждает, что ты тролль, ведь только они живут под мостом. А ты живёшь именно под ним, — продолжала рассуждать девчонка. — Значит ты тролль?

Да, это так, но она этого не понимала. На самом деле, это строжайший секрет.

— Нет. Я не тролль, — солгал он.

Она пахла нежно, вкусно, сочно…

— Подойди ближе.

Заинтригованная им малышка мешкала. По крайней мере, она не совсем глупа.

Зажмурившись, Скари откинул голову на бетонную опору моста. Снова. Боль, словно выстрел, пронзила череп, но, тем не менее, помогла прогнать мрачные мысли. Иногда ему так одиноко, и Скари жутко проголодался. Он думал полакомиться детьми, вкусными детьми... зациклившись на этой мысли.

С грохотом пробираясь сквозь заросли, по насыпи спустился мальчик. Её брат. На вид лет девять, на год или два старше сестры. Оба тощие, в потрепанной одежде, но в гораздо лучшем состоянии, чем у Скари. Дети в лохмотьях, истрёпанные судьбой, но ещё не отчаявшиеся. Скари по опыту знал, что со временем это изменится... если он их, конечно, не съест.

Встав рядом с сестрой, мальчишка поморщился и произнёс с насмешливой бравадой, на которую способны только дети и дураки:

— Ты воняешь, как тролль!

Скари подался вперёд, придвинувшись к краю тени, и дети отпрянули, но не убежали, продолжая пристально наблюдать за ним:

— Мнится мне, ты учуял себя, мальчик.

Не услышав скрытой угрозы, тот рассмеялся:

— Мнится? Что за выражение? — Он стал повторять на распев: — Мнится мне, что «мнится» — глупое словцо.

Скари заворчал, стиснув зубы. У него болели десна. Он расковырял их пожелтевшими ногтями. Неудивительно, почему ведьмы едят детей. С каждой минутой эта идея казалась всё более заманчивой. В животе заурчало.

Ему хотелось выскочить из мрака, но Скари помнил о сокрытых за спиной вратах ужаса, которые ждут, когда он потеряет бдительность.

На протяжении многих веков из недр выползало зло, а врата ужаса, через которые проходили демоны, всегда появлялись под мостами. Скари не мог покинуть свой пост. Он должен оставаться здесь и защищать от всего, что могло вырваться наружу. Он не понимал, почему под этим маленьким мостом на окружной дороге к северу Алабамы могло появиться столь уязвимое место. Разгадка ускользала от Скари. Он уже давно не чувствовал злых врат, хотя зло оставило в нём отпечаток.

— А как долго вы здесь пробыли, мистер? — спросила девочка.

— Дольше, чем ты живёшь.

Машина съехала с шоссе и покатила по окружной дороге. Старый двигатель громыхал, одна шина была почти спущена, когда колымага со скрипом и дребезжанием проехала по мосту над головой.

— Как вас зовут? — спросил мальчик, словно пришла его очередь проявить смелость.

Его имя. У него было имя. Другие звали его по имени, смеялись вместе с ним, даже красивая девушка когда-то нашёптывала его имя на ушко. Но не теперь. У него больше нет друзей, дома, только вещи, собранные под мостом, где он нёс стражу.

Но у него же было имя.

— Скари.

— Срали Скари! — закричал мальчишка и они с сестрой рассмеялись.

— Подойдите ближе!

Он жаждал эту детвору, мечтал выйти снова на свет, хотя из-за этого будет извиваться и корчиться от боли. От одной мысли Скари стало дурно. Хотя, возможно, игра стоит свеч, просто кусочек свободы... или свежего мяса.

— Билли! Кенна! Оставьте беднягу в покое.

Дети испугано обернулись, точно пойманные с поличным.

Подошла их мать, женщина лет тридцати с каштановыми волосами, собранными в хвост. Умытая, без грамма косметики на лице. Её одежда тоже выглядела поношенной.

— Мам, он тролль... живущий под мостом, — заявила Кенна.

— Он воняет, — добавил Билли.

Мать выглядела ужасно сконфуженной. Отогнав детей, она заглянула под мост, где ютился Скари со всеми своими пожитками.

— Простите ради бога, что они вас потревожили. Что тут сказать? — Она оттащила детей из зарослей, вероятно, чтобы оградить малышню от него. — Я много сил отдала на их воспитание, но элементарной вежливости они так и не научились.

Голос звучал дружелюбно, словно женщина чувствовала с ним какое-то родство.

— Почему он живёт под мостом, мамочка? — спросила Кенна.

Скари вздрогнул, увидев сомнения женщины. Неожиданно её глаза заблестели от слёз:

— Скажи спасибо, что мы там не живём.

В её голосе он услышал невысказанное «пока».

— Всё хорошо, — заверил Скари. — Они меня не потревожили.

В животе снова заурчало, но не так громко, чтобы семейство услышало.

— Меня обзывали хуже, чем вонючкой... собственные родственники.

— Что ж, спасибо за понимание. Я Джоанна. Было приятно познакомиться.

Она чувствовала неловкость, отступая по насыпи и защищая детей. Хорошо. Джоанна не хотела, чтобы малыши разговаривали с незнакомцами, особенно, с живущими под мостом. Тем более