Уильям Спенсер
Дом на полпути из тьмы

Кили всегда ходила в затрепанной футболке с мерцающими там и сям голографическими наклейками. Она носила эту футболку и в виртуале, и вне его. Если виртуал был интерактивный, другие игроки чаще всего возмущались. Среди эльфов, драконов и рыцарей с огненными мечами нахальная девчонка с патлами цвета ежевики, упорно не желающая подстроить свой имидж хоть под что-нибудь средневековое, вызывала всеобщее раздражение.

– А пошли вы знаете куда!.. — неизменно отвечала она на все упреки и жалобы.

Кили была личностью, склонной к саморазрушению. Богатая, красивая, двадцати лет от роду. Классический случай виртуального психоза.

Ее откачивали в реабилитации шесть раз. В последний — после Маркора, где она лишь чудом не отдала концы, потеряв сознание в пустыне. Когда ее нашли, земляные угри уже глодали плечо Кили, а переваренных медицина воскрешать не умеет. Следы зубов остались ей на долгую память.

Словом, Кили не надо было объяснять, почему она снова угодила в реабилитацию. Перед ней простирался зеленый океан, по небу ползли пухлые белесые облака, белые чайки наполняли прогретый воздух пронзительными криками. Они всегда помещают тебя в умиротворяющие декорации, как только ты попадаешь к ним в руки.

Как правило, это довольно безвкусные симуляции, на несколько шагов позади новейших технологий, но та, что разворачивалась перед глазами Кили, выглядела просто на редкость убого. Океан удручал тоскливым однообразием (по-видимому, простейший семиминутный цикл), а солнечное тепло падало на ее лицо неравномерными пятнами. Песчаный пляж был совершенно пуст. Кили полусидела в шезлонге, что должно бы соответствовать ее позе в Большой Реальности. При достаточной концентрации, сфокусировав внимание на позвоночнике, можно ощутить истинные очертания больничной койки и шелковистые присоски сенсоров на коже. Но на это потребуется немало усилий, так что не стоит и пытаться. Гораздо приятней просто плыть по течению.

Справа, довольно далеко, появилась одинокая, вяло бредущая по пляжу фигура. Это был вилсон, как она прекрасно знала, наглядевшись на этакие подходы. Ни в коем случае не пугай пациентку! Сперва напичкай ее седативами, усади в расслабленной позе, а уж потом приближайся, и помедленнее.

Вилсон оказался невысоким и довольно плотным мужчиной, облаченным в белый полотняный костюм. (В неовикторианском стиле, подумала она. Какая нелепость!) Правой рукой он придерживал белую панаму, низко склонив голову под ветром, но Кили его сразу узнала. И даже вспомнила имя: доктор Макс Маркс, такое вряд ли позабудешь. Он был опекуном Кили — ее вилсоном — в самый последний, шестой раз, а значит, она пребывает в реабилитации «Дополнительные Ресурсы» (с ограниченной ответственностью), неподалеку от Нью-Вегаса.

Доктор Маркс поднял голову, помахал левой рукой и целеустремленно ускорил шаг. Лишь милосердной Помощи и ее бледной сестрице Надежде всегда удавалось залить душу Кили черной водой.

К счастью, Макс Маркс был не из милосердных. Нет ничего хуже сердечного вилсона! Мрачность доктора Маркса воистину освежала. Густая черная борода и кустистые брови прекрасно оттеняли выражение обреченного стоицизма, застывшее на его квадратном лице.

– Да, — сказал он в ответ на критику. — Эффект прежалостный. Ты еще не видела песчаных крабов, сплошной хохот сквозь слезы. Игрушки для младенцев и то лучше. — Он уселся на песок рядом с Кили, снял панаму и принялся обмахивать ею вспотевшее лицо. — Приношу тебе свои глубочайшие извинения. Полагаю, это истинная мука для столь искушенного знатока виртуальной реальности.

Кили вспомнила, что доктор Маркс обычно изъяснялся в двусмысленной манере, оставляющей простор для саркастической интерпретации.

– Дело в том, — продолжал он, — что мы в мобильной амбулатории и поэтому, увы, не располагаем мощным стационарным оборудованием. Но даже при таких обстоятельствах симуляция могла быть намного лучше, если бы не прошлый финансовый год. Он оказался неудачным во всех отношениях, и нам пришлось удовлетвориться заведомо второсортной продукцией.

– Значит, я не в госпитале?..

– Нет, — Маркс мрачно покачал головой. — Ты не в госпитале. Она озадаченно нахмурилась. Доктор снова водрузил на голову панаму и принялся разглядывать пациентку прищуренными глазами.

– Собственно, мы в бегах, Кили Беннинг, — сказал он наконец. — Ты, разумеется, не следила за новостями. В общем, компании вроде твоей разлюбезной Виртваны выиграли свою главную битву и теперь имеют законное право агрессивно сражаться за клиентуру. Если не ошибаюсь, это называется защитой интересов клиента от их принудительного отчуждения любой третьей стороной. Иначе говоря, Виртва-на может прийти и забрать тебя в любой момент.

Кили вытаращилась на унылую физиономию вилсона.

– Как, ты это серьезно? Неужели кто-то и вправду может… похитить меня?

Доктор Маркс пожал плечами.

– Виртвана определенно может, в качестве прецедента. Ты же идеальный клиент, не так ли?

– И куча виртуальных магнатов станет сражаться за одного-един-ственного жалкого торчка? Да это просто безумие!

Маркс вздохнул, тяжело поднялся и руками стряхнул песок со штанин.

– Ты так думаешь? Замечательно. Если пациент способен опознать безумие, он не безнадежен.

Кили проводила свои дни на берегу второсортного океана, страстно мечтая о чем угодно, что могло бы хоть на время утихомирить сосущую ее нужду. Пусть даже это будет простейшая симуляция птичьего полета, все едино! Хотя дельфиний секс или, к примеру, абстрактные миры сгодились бы намного лучше.

Не моргнув и глазом, она охотно отдала бы десять лет жизни за «Обезьян и Ангелов», самый популярный пакет Виртваны. Возможно, посторонние полагали, что это всего лишь ролевая игра, накрученная на примитивную метафизическую подкладку, но для фанатов она стала подлинной религией.

Каждый игрок стартовал в похотливой грязи Острова Либидо, где телесные чувства удовлетворялись совершенными, неотличимыми от реальности симуляциями. Недурное, в общем, местечко этот остров, некоторые задерживались там очень, очень надолго.

Однако среди прочих виртуальных хитов «Обезьяны и Ангелы» славились совсем не этим: игрок получал возможность усовершенствоваться духовно. Если ты следуешь по правильному пути, то становишься все более чутким и сострадательным, более уверенным в себе… И постепенно, мало-помалу объединяешься со Вселенной, в сопровождении постоянно усиливающейся, невероятной эйфории!

Черт возьми, она согласилась бы даже на легальные ограничения химической стимуляции, хотя истинно верующие фанаты