разбирательства — я сожалею. Я сожалею обо всём, что произошло с лета 1995 года. Клянусь Мерлином, я просыпаюсь ночью с мыслью от том, что мне следовало принять предложение Дамблдора о защите моей семьи. Но это ничего бы не изменило. Он все равно бы умер в следующую минуту, и никто бы нам не помог. Я выразил искреннее сожаление на суде, но я не высказался по поводу того, что не даёт мне нормально спать: та самая ночь в Мэноре.

Поттер дал мне прекрасную роль: человек, которые не раскрыл его Волдеморту в своей гостиной. Но мы с тобой знаем, что это не вся правда. В конце концов я сделал не всё возможное: я не сказал, что это был Поттер, но прежде всего, я не остановил свою тётю, когда она тебя пытала.

Я все ещё вижу тебя на полу гостиной, я вижу садистскую улыбку Беллатрисы, я вижу, как ты борешься за жизнь. Вижу твои слезы. Я все еще слышу твои крики, нарушающие тишину ночи.

Я ничего не сделал, и это воспоминание преследует меня, словно наказание. Я сожалею и мне искренне жаль, Грейнджер. Не знаю, найдешь ли ты когда-нибудь в себе силы простить меня. Не знаю, прощу ли я себя когда-то.

ДМ

Гермиона сложила письмо, а её глаза наполнились слезами. Она могла ожидать чего угодно, но не того, что только что прочитала. Она допила свой бокал вина и встала, чтобы налить новый. Остались и другие письма, и любопытство не давало её покоя. Она хотела знать, что в них было написано. Гермиона взяла письмо, написанное через полтора года после первого.

15 ноября 1999 г.

Грейнджер, я не ожидал, что однажды напишу тебе второе письмо. Для справки, первое я не сжег. Может я сохранил его, чтобы когда-то вновь об него пораниться. Перечитывать его спустя несколько лет и вспоминать своё душевное состояние в тот момент жизни. Кто его знает.

На протяжении полутора лет у меня не было желания что-либо тебе рассказывать. Я уехал подальше от Англии. Потом вернулся из-за мольбы матери и друзей. Я возобновил обучение, поступил в школу магического права в Лондоне и кого я вижу? Без всякого удивления: ты.

Ты всегда блистаешь своим умом и отлично отвечаешь, но пишу я это письмо не поэтому. Этот год добровольного изгнания позволил мне сделать шаг назад. В отношении к себе, своему прошлому, настоящему и будущему. У меня не хватило бы смелости написать тебе, что я стал другим человеком. Нет. В принципе, я тот же высокомерный засранец.

Мы учимся в этом ВУЗе два с половиной месяца и ни разу не разговаривали друг с другом. Несколько кивков, одна улыбка. Меня это устраивает. Впрочем, пишу я не по этому поводу.

Странно, что не смотришь на меня с ненавистью и обидой. Я пишу «странно», потому что считаю, что заслуживаю такого обращения. Но зато есть взгляды других людей. Я слышу шепот на своём пути и насмешки. Я знаю, что меня окружают ровесники, но никто не подходит ко мне. В их глазах я все ещё Пожиратель Смерти. Тот ребёнок, который привёл приспешников Волдеморта в Хогвартс. Ребёнок, который должен был убить Дамблдора. Хоть я не понимаю откуда все знают о возложенной на меня некогда миссии.

Это всё давило на меня на протяжении последних недель. Я хотел избавиться от уколов совести и разочарования, и обнаружил себя уже пишущим это письмо. Кажется, я расплачиваюсь за свои ошибки. Я заставил тебя пройти через ад в школе: оскорблял, издевался, отвергал. Сейчас это происходит со мной.

Короче, прости меня, Грейнджер.

ДМ

Гермиона смотрела на письмо еще несколько секунд. Почему Драко Малфой послал ей всё это сегодня. Хотел ли он раскаяться за несколько дней до Рождества? Ей пришлось прочитать их все, прежде чем она смогла понять, что заставило Драко их послать. «Может, это мой рождественский подарок в этом году», — подумала она на мгновение. Она взяла следующее письмо.

18 декабря 2001 г.

Грейнджер, я избегал тебя всё это время, но судьба распорядилась иначе. Под «судьбой» я имею в виду нашего профессора по международному магическому праву. Я считал, что совместная презентация будет катастрофой. Не пойми меня неправильно, но с тобой не всегда было весело работать. Однако я не могу отрицать, что объединение двух наших разумов дает возможность создавать классные вещи.

Я бы добавил, что это вовсе не было катастрофой. Было даже приятно осознавать, что мы зарываем топор войны.

ДМ

Гермиона улыбнулась, вспомнив, какую работу им пришлось делать вместе на третьем году обучения. Когда она увидела, что ее заставили работать с Драко, она подумала, что сойдёт с ума. Но сотрудничество с Драко оказалось намного более приятным, чем она предполагала. Гермиона даже позволила поменять свое мнение касательно Драко. Совсем немного.

Она взяла следующее письмо и заметила, что он использует одни и те же канцелярские принадлежности. Она задалась вопросом, использовал ли он одну и ту же бумагу с 1998 года для всех своих писем, или у него была одна конкретная бумага для этой корреспонденции — что в итоге оказалось неверным, поскольку он никогда не планировал отправлять эти письма.

28 марта 2003 г.

Грейнджер, неожиданно, с волнением пишу тебе это письмо спустя год молчания. Я не хотел присутствовать на финале судебного конкурса, но Теодор убедил меня приехать. Честно говоря, он хвалил твои разговорные навыки, и мне было любопытно. Неудивительно, что ты победила.

Я не жалею, что пришел, несмотря даже на тему, которая была гораздо более болезненной и личной, чем я предполагал. «Право быть забытым и право на прощение». Я знаю, что ты говорила не конкретно обо мне, однако, когда ты сказала, что все раскаивающиеся имеют право на прощение, я почувствовал себя глубоко встревоженным и потрясённым.

Я не знаю, означали ли эти слова, что ты простила меня за прошлые поступки. Я, вероятно, никогда не осмелюсь спросить тебя об этом. И теперь, когда я смотрю на этот пергамент, мне интересно, пишу я эти письма для того, чтобы ты простила меня? Или для того, чтобы я, наконец-то простил ребёнка, которому было всего шестнадцать лет. Возможно, мне бы хотелось простить себя.

Грейнджер, пожалуйста, поверь в искренность моих слов.

ДМ

Гермиона вспомнила этот день, как будто это произошло вчера. Будто несколько дней назад она поднимала тему прощения. Она писала и репетировала доклад часами напролет. Она поднялась на сцену и увидела Драко в аудитории амфитеатра. Она замерла и подумала, сможет ли она хорошо выступить, зная, что он здесь находится.