- Я помню, - пробормотал Дженсен внезапно, хватаясь за мою руку. - Он сказал: «Делай с этим, что хочешь».
Покачнулся, прерывисто вздохнул, широким жестом утёр лицо. Фраза-якорь была произнесена, но Эклз остался здесь. Ещё несколько дюймов липкого слоя отошло от бумажной подложки. У меня жутко ломило в висках, до нервной дрожи, но я держался. Я должен был. Понимаете? Я не мог сдаться раньше Дженсена.
Внезапно я вспомнил наш полёт сквозь ночь, мерцающую разноцветными огнями, наш медленный взлёт над Гудзоном, туда, где небо пестрит бесчисленными звёздами, про которые я хотел рассказать Дженсену. Про которые он не дал мне рассказать.
Последний этаж фабрики был озарён бледным светом угасающего дня - сквозь провал в крыше моросил мелкий дождь, на чисто убранном полу были разложены последние слайды презентации, формируя жуткую мозаику вокруг нарисованного мелом силуэта лежащего человека. Жёлтые ленточки полицейского заграждения обтягивали колонны, поддерживающие полуразрушенный свод крыши, очерчивая место преступления. Дженсен качнулся назад, прерывисто вздохнув, и я вновь поддержал его. У меня самого возникло странное ощущение, что я каким-то образом нырнул в прошлое, в тот момент, когда тело Джея Коула увезли в морг, а полумёртвого от шока и боли Дженсена Эклза - в участок. Я словно смотрел на всё это глазами... Кинни. Человека, который оттаскивал Эклза от трупа Коула, вызывал полицию, пытался вывести обезумевшего Дженсена из оцепенения...
- Брайан... - прошептал Эклз, хватаясь за колонну и расширенными от шока глазами вглядываясь в меловой абрис на полу.
- Он был с тобой в тот день. Это он вызвал полицию.
Дженсен привалился лбом к колонне, царапнув пальцами по штукатурке; его заметно трясло. Он рассматривал слайды с фотографиями, позаимствованными из архива полицейского управления Мемфиса: мёртвое лицо Джейсона Фергюсона Коула крупным планом, качество просто отличное. Глаза приоткрыты, смотрят в никуда. Губы белые, нос - и без того заострённый - стал похож на маленький треугольный акулий плавник. Тёмные вьющиеся волосы лежат на лбу как прикленные. Я смотрел на самого себя - безнадёжно мёртвого. Это было странно и очень пугающе.
- Джей... - прошептал Дженсен, переводя взгляд на меня.
- Мы даже не родственники, - отозвался я.
- О господи... - Дженсен закрыл лицо руками и съехал по колонне вниз. - Блядь, я сошёл с ума, да?
Что-то щёлкнуло за моей спиной, и луч света упал на противоположную стену, затянутую белой тканью. Я подошёл к Дженсену, сел рядом с ним, привалившись спиной к колонне, и обхватил его за плечо, притягивая к себе. Эклз дрожал - крупно, лязгая зубами. Я начал говорить, глядя в мерцающий белый прямоугольник, на котором в луче проектора появились изображения наших лиц - моего и Коула, мёртвого Коула, которые плавно и медленно совместились в одно, наложились друг на друга, совпав почти идеально. Я рассказывал Дженсену о том, о чём он не помнил, о призраке прошлого, преследующего его в реальности, о поступке Кинни, о моём желании, несмотря ни на что, быть вместе с ним, Эклзом, о моём постоянном страхе, что моё место в любой момент может занять Джей Коул... И изображение, слитое воедино, дрожало и плыло перед моими глазами, размываясь в радужной дымке слёз. Я чувствовал, как рядом со мной дрожит Дженсен, слышал его частое быстрое дыхание, и продолжал говорить, пока не кончились все слова, и не осталась последняя часть презентации, почти не требующая комментариев.
Кое-как я поднялся на ноги, потянул Дженсена вверх. Он, спотыкаясь, потащился за мной - я поддерживал его, словно смертельно раненого, бережно и аккуратно. Мы поднялись по узкой винтовой лестнице на крышу. Дождь усилился - он лупил с серых небес длинными струями, холодными и тягучими; такой ливень отлично смывает кровь... Дженсен растерянно озирался, щурился, смаргивал влагу с ресниц. Я откинул с лица намокшие волосы, слизнул с губ дождевые капли. Солёные. Почему?...
- Ты пришёл сюда спустя два дня после смерти Коула, - я повысил голос, стараясь перекричать грохот дождя по ржавой жестяной кровле. Схватил Дженсена за ледяную руку, ощутил слабый спазм ответного пожатия, потянул его за собой к краю крыши. Дженсен упёрся, попятился, замотал головой, но я упрямо тащил его за собой, пока мы оба не остановились в нескольких дюймах от пропасти.
- Ты остановился здесь, помнишь? Я не знаю, долго ли ты стоял и смотрел вниз, но в конце концов ты сделал шаг. Вспоминай, Дженсен. Он тебя не дождался. Ты просил его не уходить, но он, как всегда, не выполнил своё обещание.
Дженсена качнуло вперёд, но я крепко держал его. Мой взгляд как магнитом притягивал яркий белый крест на том месте, где Кинни нашёл Эклза. Крест, который отмечал начало нового отрезка жизни Дженсена и начисто стёр то, что было до.
- Вспоминай, Дженсен! - повторил я настойчиво. - Только не смей уходить, слышишь? Держись за меня и вспоминай. Вот твоя «авария», Дженсен. Вот почему твоя мать никогда в жизни не рассказала бы тебе правду.
Ещё один рывок из моих рук - к пропасти. Невидящий зелёный взгляд, словно подёрнутый поволокой. Я почти орал ему в ухо, перекрикивая свист ветра и грохот капель по ржавой жести.
- Ты сам поставил точку, Дженсен! Выбрал место, время, способ... Но этим ты не смог ни вернуть Джея Коула, ни присоединиться к нему. Коул мёртв, Дженсен. Коул - это не я. Я - жив, я с тобой. Я люблю тебя, Дженсен. Слышишь меня, чёрт тебя подери? Я люблю тебя!
Он дёрнулся, медленно поворачиваясь ко мне. Лицо белое, веснушки тёмные, яркие. Крупные капли воды сбегают по лбу, носу, скулам. Волосы потемневшие, торчат острыми иголками.
- Ты... - прошептал он. - Ты не Джей.
- Да, да... - я лихорадочно сжимал его плечи. - Я Джаред Падалеки, которого угораздило родиться копией твоего любовника. Ты не можешь знать меня всю жизнь, потому что мы знакомы всего пару недель, но за это время я успел влюбиться в тебя до безумия. В тебя целиком, а не только в твою настоящую сторону. И я решил, что отберу тебя у Джея Коула, у этого грёбаного призрака, который постоянно утягивал тебя в прошлое.