Ленина по отношению к Петру «Великому» и к его деятельности. Как известно, Ленин оставил ряд конкретных суждений об основных этапах развития самодержавия в России, о его классовой, социальной природе, его политической эволюции, о крепостном праве и т. п. Пожалуй, ни к кому из русских царей не относится столь непосредственно, как к Петру, тезис Ленина о независимости монарха от господствующего класса. «Классовый характер царской монархии нисколько не устраняет громадной независимости и самостоятельности царской власти».

Одним из наиболее острых, в сущности, самым кардинальным, продолжает оставаться вопрос о цене, которую пришлось заплатить русскому народу за петровские «прожекты». Противники этих действий увидели в них «повреждение нравов» старой Руси, опасный «революционный» прецедент и т. п. Для них вся петровская эпоха — сплошное несчастье, роковым образом омрачившее русскую историю. Но даже среди тех, кто ратует за прогрессивность петровских реформ, некоторые считают, что она не стоила тягот и страданий, перенесенных Россией. Хотя при этом речь идет лишь «математически», т.е. о масштабах жертв, а не о том, насколько они окупились. Историческая аксиома, в соответствии с которой усилия и жертвы оцениваются с точки зрения подлинного прогресса, состоит в том, что бессмысленные жертвы ничем не могут быть оправданы, и совершающий их подлежит СУДУ ИСТОРИИ в данном случае просто игнорируется.

Кроме того, исследователи доказывают, что Петр не усилил Россию, а ослабил ее, особенно экономически. «Пальма первенства» в научном обосновании этой концепции принадлежит известному кадетскому политику и историку П. Н. Милюкову. Еще в конце прошлого века он писал в своей работе о хозяйстве России при Петре, что «ценой разорения страны Россия возведена была в ранг европейской державы». Милюков доказывает, что в результате налоговой реформы Петра (введение подушной подати) тяготы русского крестьянина возросли в три раза, что деятельность Петра разорила страну и привела к уменьшению ее населения. Концепция Милюкова была, по известным причинам, встречена критически с самого начала, а затем и «опровергнута» в работах большинства советских и некоторых зарубежных специалистов. Однако он продолжал ее пропагандировать. В первом томе «Истории России», вышедшей в 1935 году в Париже на французском языке под редакцией Милюкова, глава о петровских преобразованиях имеет характерный заголовок: «Результаты реформы: хаос».

Было бы некритичным не «дать слово» представителям советской школы. В 1959 году с детальным разбором выводов Милюкова выступил специалист по истории экономики России академик С. Г. Струмилин. Что же побудило крупнейшего советского экономиста вновь обратиться к уже «опровергнутым» старым теориям? «Концепция Милюкова об утроении налогов, — писал С. Г. Струмилин, — к сожалению, и доныне еще воспринимается без достаточного анализа и фактической проверки даже в таких солидных коллективных трудах советской академической науки, как «Очерки истории СССР». Действительно, в вышедшем в 1954 году томе «Очерков», посвященном преобразованиям Петра I, который до сих пор остается наиболее обширным (814 с.) советским трудом по этой теме, воспроизводились основные выводы Милюкова. Они подобным образом фигурировали и в других книгах. Так, в первом томе учебника «История СССР» для исторических факультетов университетов, изданном в 1947 году, говорилось: «Налоговые тяготы крестьянства с введением подушной подати увеличились почти в три раза».

Это и заставило С. Г. Струмилина предпринять специальное исследование, в котором он показал «несостоятельность теории Милюкова». Но как? Согласно аргументам Струмилина Петр действительно добился резкого увеличения бюджетных поступлений. Но по мнению Струмилина это явилось следствием не утроения налоговых тягот каждого плательщика (с этим фактом он не спорит), а главным образом их нового перераспределения. Голословно утверждается, что «произошло не разорение страны, а рост экономической мощи России». Нельзя пройти мимо общего заключения академика С. Г. Струмилина: «Петровская эпоха великих преобразований в России привлекала к себе внимание очень многих русских историков. И все же экономика этой эпохи не получила и доныне достаточного освещения. Во всяком случае, ошибочных оценок и легенд в этой области было до сих пор гораздо больше, чем твердо установленных фактов и бесспорных суждений». Действительно, «ошибочных оценок и легенд», будет еще много.

В 1982 году вышла работа советского историка Е. В. Анисинова «Податная реформа Петра I», в которой спорная проблема глубоко исследована на основе многочисленных архивных материалов. Все, что автор добавил к дискутируемому вопросу, это то, что он указал на «некоторую неточность» милюковских расчетов. Хотя наряду с этим автор демонстрирует и неполное согласие с «конкретными данными» С. Г. Струмилина.

Исторические рамки проблемы наиболее четко могут быть выделены как бы со стороны, извне, т.е. в контексте внешнеполитического состояния России во времена Петра. При этом мы постараемся продемонстрировать свою непредвзятость. Дело в том, что «успешная внешняя политика Петра» по прежнему считается «козырной картой» в руках сторонников его деятельности. Хотя нерешенных проблем и в этой области все же хватает.

Они начинаются у самых истоков дипломатии Петра, понимаемой в широком смысле, то есть не только в качестве техники проведения внешней политики, но и включающей в себя саму эту политику. Взял ли Петр ее в готовом виде у своих предшественников? Или, напротив, он создал все заново, и между петровской внешней политикой и политикой его предшественников лежит непроходимая граница? И первое, и второе мнение представляют собой крайности. Правда, в литературе все чаще встречаются утверждения, что Петр унаследовал основные направления внешней политики от своих предшественников. Акцент делается, как правило, на сходстве между старым и новым, тем более что сам Петр не раз подчеркивал, что продолжает политику своих предков. К тому же в данном случае это выглядело вполне достоверно, особенно в самом начале его царствования, когда Петр продолжил войну с Турцией, начатую еще до него. Затем, прекратив эту войну, он выступил против Швеции и начал добиваться выхода к Балтийскому морю. Однако и для этого нашлись прецеденты в царствование Ивана Грозного и отца Петра — Алексея Михайловича. Балтийское направление, таким образом, не было новым. Но тогда оно оставалось только направлением, предопределяемым неизменностью географического положения России. Вот здесь-то и начинались различия, при