негодные и неподобающие швы не только натирают тело, а и стирают внутреннюю ткань. Так вот - с хорошими нитками и швы получатся прям на загляденье.

   Тут я тоже не мог ему возразить - ну швы и швы. Они же внутри и их не видно. Ну кто будет так тщательно к ним присматриваться? Важно лишь, чтобы одежка хорошо сидела и приносила пользу. И все. А шов, хороший или плохой, это дело десятое.

   Но, похоже, Ратмир считал иначе.

   - Просто поверь мне что нитки - это важно, - заявил он мне самым уверенным тоном. - Потому сегодня я стану учить тебя, как делать хорошие нити: тонкие и толстые, из пряжи, из шерсти, и из сухожилий. А потом я обучу тебя своему самому большому секрету - нитям с конским волосом.

   - Нитям с конским волосом? - удивился я. - Но зачем конский волос в нити?

   - Даже хорошая нить быстро поддается гниению. Как и человек, - глубокомысленной заметил учитель. -Конский же волос уберегает ее от этого. Потому, в одеждах для богачей используются только такие нити. Освоишь плетение таких нитей и считай полдороги в лавки богатых купцов ты уже прошел.

   - А... - понимающе протянул я. Раз так, то так - мастеру виднее. Видя, что спор окончен, Ратмир протянул руку к заветной коробочке, вынул из нее несколько мотков пряжи, шерсти и жил, и принялся мне объяснять.

<p>

*</p>

   Вечером следующего для я сидел в своей каморке и упорно тренировался, осваивая услышанное накануне. Снаружи, за окном, раздавались какие-то крики, смех и возгласы - видимо, в деревне отмечался какой-то праздник. Но меня это не особо интересовало: поскольку я тут - человек пришлый, чужой, никому не знакомый, то вряд ли кто-то захочет принять меня в свою компанию. Да и не за весельем я сюда пришел - учеба у мастера Ратмира стоила нам денег, поэтому я должен их отработать. То бишь я должен учиться, учиться и еще раз учиться. А значит - шить, шить и еще раз шить. Потому я осторожно взял кончик новой жилы, вдел его в иглу и принялся монотонно проводить ее сквозь плотную ткань обрезка. Да не как вздумается, а как велел учитель - ровно через одинаково отмерянное расстояние.

   Так я и сидел, делая один стежок за другим, а игла, словно птица, то круто взлетала вверх, то резко спускалась вниз. Вверх - вниз, вверх - вниз, вверх...

   В дверь избы кто-то громко и властно постучал, но меня этот шум не отвлек - в этом доме я только снимал комнату, а потому не мне в нем хозяйничать, встречая и провожая гостей. Ага, вот - судя по шуму за стеной, хозяйка дома, Мариша - дородная женщина лет эдак под сорок, наконец-то открыла дверь, тут же поздоровалась с гостем и о чем-то с ним быстро заговорила. Вот и отлично - я снова могу сосредоточится на работе: вверх - вниз, вверх - вниз, вверх....

   За стеной раздались чьи-то гулкие шаги, и на этот раз стук раздался именно в дверь, отделяющую мою комнату от остального дома. Что ж, видимо, все же придётся прервать работу.

   - Кто там? - спросил я, откладывая ткань в сторону.

   Дверь открылась, и на пороге комнаты показался высокий худощавый мужчина лет пятидесяти, одетый в серый овечий тулуп. За время нахождения в деревне я, и правда, мало с кем успел познакомиться. Но этого человека я не знать не мог.

   - Доброго вечера, староста Инвар. - Увидев, кто ко мне пожаловал, я тут же вскочил с кровати и отвесил ему в знак уважения небольшой поклон.

   - И тебе доброго, Кир из Стугны, - благодушно отозвался мужчина, тряхнув кудрявой, уже полностью седой головой.

   - Что вас ко мне привело? - теряясь в догадках, тут же полюбопытствовал я. Староста это вам не какой-нибудь лавочник-лоточник - просто так в гости не захаживает. Особенно - ко всяким пришлым вроде меня.

   Перед ответом староста внимательно глянул на меня, затем оглядел небольшую комнату с узким столом, на котором горело несколько восковых свечей, такой же узкой лавкой-кроватью, небольшой сундук в угу, и только потом спросил:

   - Что, все трудишься?

   Я кивнул, выражая свое согласие.

   - А-то как же, господин староста? Многого ли стоит уменье без опыта? - с умным видом я. - Вот и учусь потихоньку - вникаю в тонкости ремесла, - сказал я и ткнул узким подбородком в лежащие на кровати нехитрые поделки. Все верно - пусть видят, что я сюда пришел не штаны протирать.

   - Это хорошо, - кивнул староста с очень серьезным видом. - Как я наслышан, ты в своем деле весьма усерден - кроме дома Ратмира и дома Маришы тебя, почитай, нигде не видели.

   Что есть то есть - все свое свободное время я старательно отдавал работе. Ведь под лежачий камень, как известно, даже вода не спешит затечь.

   - Что, поди, умаялся? - спросил он меня с какой-то странной интонацией в голосе.

   Я в ответ лишь просто пожал плечами. Конечно устал. Но что же тут такого?

   - Ну... - Я прошел ладонью по лбу и почувствовал, как намокли мои темные волосы. - Есть немного - пришлось признаться мне.

   Староста понимающе кивнул

   - Вот что. Послушай: делу, конечно, время, но и отдыху обязательно должен час найтись. У нас, там, гляди, праздник. - Староста кивнул на полу распахнутое окно.

   - Что за праздник? - без всякой охоты поинтересовался я.

   - Пёсий день. У вас такой не справляют?

   Я покачал головой - нет, такого у нас отродясь не праздновали.

   - Песий день - это празднество мужества и отваги. День, когда юноши превращаются в настоящих мужчин, - пояснил он в ответ на мое молчание.

   Празднество мужества и отваги? Ну что, праздник как праздник - не лучше и не хуже других.

   - Ну а я-то тут причем? - удивился я. - Это же ваш праздник, для вашей деревни и для ваших людей.

   - Наша деревня, не наша деревня - это ничего не значит, - несколько небрежно отмахнулся он. - Это праздник юношей. Ты - юноша. Так? Так. Вот и получается, что ты обязан там присутствовать, - заявил он со всей уверенностью.