========== Часть 1 ==========

Клаус откидывается на спинку стула, с его губ срывается сдавленный вздох, похожий на стон. В последний раз, когда он оторвал взгляд от экрана компьютера и посмотрел в окно, снаружи было совершенно темно. Теперь же яркий оранжевый свет восхода уже начинает прорезать бледно-голубое утреннее небо.

Еще одна бессонная ночь, которую он не собирался тянуть.

Клаус сплетает пальцы вместе и вытягивает руки над головой, чувствуя новую волну усталости, вдобавок к тому, насколько измотанным он уже был. Ему трудно даже просто держать глаза открытыми.

Это дело о слиянии станет для него концом, но у Клауса действительно нет выбора. Это его золотой билет в лучшую жизнь — все, что он когда-либо хотел: свобода, спокойные ночи и горячий, умопомрачительный секс-все это ждет его за поворотом, до которого осталось еще совсем немного. Все, что от него требуется — это держаться. Скоро все изменится. При условии, конечно, что он проживет еще пару месяцев. Хотя сейчас, это казалось невыполнимой задачей.

Он уже много лет барахтается в Новом Орлеане, жалкий и перегруженный работой. Клаус едва помнит, каково это-нормально выспаться в собственной постели, а его личная жизнь достигла небывало низкого уровня. Он уже не считал, когда последний раз занимался сексом, как только отметка перевалила за 4 месяца, и это начало становиться унизительным.

Но все закончится, как только он покончит с этим делом. Это большое дело для фирмы только на оплачиваемые часы, но положительный результат будет означать огромную рекламу и начало плодотворных отношений с VIP-клиентами. Что еще более важно, это обеспечит Клаусу билет в Нью-Йорк.

Вот уже больше года, с тех пор как Ричард Локвуд объявил о своей отставке, на его горизонте не было ничего, кроме этого. Фирма еще не решила, кто возглавит их прекрасный офис на Парк-авеню, и, к счастью для Клауса, выбор не зависел полностью от прихотей Майкла. У них есть целый совет директоров, даже если они все еще подчиняются этому старику. Во всяком случае, у Клауса есть честный шанс на победу.

Элайджа явно впереди, но он даже не хочет этого. Не так, как Клаус. Майкл не превращает его жизнь в ад, не выворачивает кишки Элайджи наизнанку при каждом удобном случае, не голосит обо всех его неудачах просто так. Элайджа вполне комфортно чувствует себя в Новом Орлеане, прокладывая путь к тому, чтобы через несколько лет взять власть непосредственно у Майкла, если этот дьявол, в конце концов, всё-таки решит уйти в отставку. Он продолжает реветь, что в его венах течет кровь викингов. Пусть Клаус и думает, что это полная чушь, но он ничуть не удивится, если этот сукин сын действительно доживет до тысячи лет, только для того, чтобы преследовать своего незаконнорожденного сына как можно больше поколений.

Однако оставаться здесь и смотреть, как его дорогой отец стареет и ожесточается, не входило в планы Клауса. Нисколько. Как только его переведут в Нью-Йорк, он больше никогда не появится в Новом Орлеане.

Ожидания Клауса, после окончания юридической школы в «Майклсон и сыновья», с самого начала не были завышенными, но можно с уверенностью сказать, что все это оказалось намного хуже, чем могло бы придумать его яркое воображение. Заваленный работой, которую он ненавидит, с невыносимо избалованными клиентами, работающий безбожное количество часов, полностью лишенный личной жизни.

Будни подпитываются слишком большим количеством кофеина; выходные расплываются в тумане бурбона, все его скудное существование заключено между ними. Но когда слияние закончится, все это уже не будет иметь значения.

Другие адвокаты, помогающие ему в этом деле, будто нарочно жалко некомпетентны.

Клаус уверен, что Майкл специально поручил ему свое первое по-настоящему сольное большое дело, а затем приставил худших из худших работать под его началом. Поэтому он сто процентов наслаждается, наблюдая, как его «сын» работает месяцами подряд, сводя себя с ума, пытаясь справиться со всем, чтобы в конце неизменно потерпеть неудачу.

Этот человек, вероятно, официально не является психопатом только из-за своих бесчисленных связей.

Однако Майкл даже не представляет, насколько мотивирован Клаус. Не из-за работы, не из-за клиентов и даже не из-за возможности показать свой успех презренному отцу, а только для того, чтобы избавиться от гнусного влияния семьи.

Он сделает все, что угодно, даже станет самым преданным адвокатом во всей этой чертовой фирме.

За последние несколько месяцев Клаус видит свой кабинет чаще, чем собственную квартиру. Делает ли это его абсолютно уничтоженным? Безусловно.

Но как только это закончится и его переведут в Нью-Йорк, жизнь Клауса войдет в нормальное русло. Всё наладится.

Он не утруждает себя уборкой перед тем, как отправиться домой. В любом случае, Клаус вернется в офис всего через несколько часов.

Он положит голову на подушку на пару часов, примет душ, переоденется и будет продолжать изображать пантомиму, притворяясь, что все еще имеет право распоряжаться собственной жизнью.

Не прошло и трех часов, как его телефон на прикроватном столике начинает звенеть от сообщений его некомпетентной команды, которую нельзя оставить без присмотра даже на полчаса.

Клаус вылезает из постели, надевает чистый костюм и выходит за дверь еще до девяти, но Майкл всё равно наорет на него за опоздание.

Джошуа паршиво варит кофе, поэтому Клаус решает, что, поскольку он уже опаздывает, то может побаловать себя и заскочить в кофейню за углом, чтобы выпить приличную чашку для разнообразия.

Обычно он не утруждает себя тем, чтобы пройти ради этого целый квартал; в эти дни у него нет ни времени, ни сил. Только Элайджа оказывает ему любезность и приносит чашку, посылая кого-нибудь из своих помощников в ближайший «Старбакс».

— У меня такое чувство, будто я подпитываю твою дурную привычку, — всегда добавляет он со снисходительным укором. — Давать наркотик наркоману…

— Да, хорошо, но не думаю, что тебе понравится альтернатива.

У Элайджи терпение монаха, но никто никогда не смог бы смириться с отказом Клауса от кофеина. Никто.

В первые несколько лет работы в фирме он постоянно заходил в кофейню, чтобы получить свою ежедневную порцию большого двойного капучино, иногда даже не один раз.

Это были старые добрые времена,