- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »
Аркадий Гайдар Четвертый блиндаж
Колька и Васька — соседи. Обе дачи, где они жили, стояли рядом. Их разделял забор, а в заборе была дыра. Через эту дыру мальчуганы лазили друг к другу в гости. Нюрка жила напротив. Сначала мальчишки не дружили с Нюркой. Во-первых, потому, что она девчонка, во-вторых, потому, что на Нюркином дворе стояла будка с злющей собакой, а в-третьих, потому, что им вдвоём было весело. А подружились вот как. Приехал однажды к Ваське из Москвы его задушевный товарищ — Исайка Гольдин. Исайка был ровесником Васьки и был похож на Ваську. Только что чуть-чуть потолще, да волосы у Исайки почернее, да ещё было у Исайки ружьё, которое стреляло пробками, а у Васьки не было. Приехал Исайка с отцом в выходной день. И вздумали ребята в лапту играть. А в лапту, известное дело, втроём не играют — обязательно нужно четвёртого. Пошли за Павликом Фоминым. Но у Павлика болел живот. В лапту играть его не пустили, сидел он дома совсем печальный, потому что выпил недавно касторки. Что тут будешь делать? Где взять четвёртого? Вот Васька и говорит Кольке: — А что, если давай позовём Нюрку? — Давай, — согласился Колька. — У неё ноги вон какие длинные, она не хуже козы бегает. Исайка согласился тоже. — Только, — говорит Исайка, — хоть у меня ноги и короткие, а я тоже хорошо бегаю, потому что Нюрка без припрыга бегает, а я с припрыгом. Позвали Нюрку: — Иди, Нюрка, с нами в лапту играть. Нюрка сначала очень удивилась. Но потом видит, что ребята всерьёз зовут. — Я-то бы пошла, да мне сначала огурцы полить надо. А то взойдёт солнце, и рассада повянет. Увидали ребята, что дело это с поливкой долгое будет. Тут Исайка и выдумал: — Давайте мы тоже поливать будем. Одни воду подтаскивать, другие поливать, тогда раз-раз — и готово. А то одна она и до полдня прокопается. Так и сделали. Сыграли в лапту десять конов. Сбегали на речку искупаться. Потом Исайка с отцом уехали в город. И с того-то самого дня подружились Васька и Колька с Нюркой.Жили они от Москвы недалеко, в посёлке, у самого края. Дальше начиналось поле, поросшее мелким кустарником. А ещё дальше, на горке, виднелись мельница, церковь и несколько домиков с красными крышами — то ли станция, то ли деревенька, — издалека не разберёшь. Как-то Васька спросил у отца, как называется эта деревенька. — Это не настоящая, — ответил отец. — Это всё нарочно сделано. — Как же не настоящая? — удивился Васька. — Как же не настоящая, когда и мельница, и церковь, и дома? Всё видно. — А так и не настоящая, — рассмеялся отец. — Отсюда кажется, что и мельница и дома… А подойдёшь поближе, там ничего нет. Удивился Васька, но не поверил. И решил, что отец посмеялся или просто сказал так, чтобы от него отстали.
Полез к Кольке через заборную дыру. Глядит, а Колька с Нюркой сидят на заборе и что-то интересное в поле высматривают. Обиделся Васька: — Вы что же это, сами интересное высматриваете, а меня не позвали? А Колька отвечает: — Я давно уже хотел сбегать за тобой. Залезай скорей на забор. Посмотри, какие красноармейцы с пушками приехали. Залез Васька, смотрит: совсем рядом в кустах кони стоят, повозки на двух колёсах и пушки. — Ну и ну! — сказал Васька. — Это что же такое дальше будет? — А вот посмотрим, — ответила Нюрка. — Мы уже давно здесь сидим и всё дожидаемся. — Ладно, — напомнил им Васька, — другой раз и я тоже раньше вашего сяду и вам ничего не скажу. Но всё-таки на этот раз они не поссорились, потому что в кустах начиналось что-то очень занятное. Лошадей у каждой пушки было по шесть штук — по три пары на пушку. Лошади отцепились от пушек как-то сразу. Красноармейцы возле пушек забегали и что-то такое крутили, ворочали, потом отбежали назад. Остался рядом с пушкой только один. И тот, который остался, держал в руке длинный шнур, привязанный к пушке. — Ты, Колька, не знаешь, зачем это он за шнурок держится? — спросил Васька, усаживаясь поудобнее. — Не знаю, — сознался Колька, — только если держится, то уж, значит, так нужно. — Обязательно так нужно, — подтвердила Нюрка. — А то, если бы он не держался, тогда как же? — продолжал Колька. — Ну конечно, — согласился Васька, — если бы не держался, тогда как же… Но тут красноармейский командир, который стоял позади телефонной трубки, что-то громко закричал. Другой командир, который стоял поближе к пушке, тоже что-то крикнул, махнул рукой; тогда красноармеец дёрнул за шнурок. Сначала сверкнул огромный огонь. Потом так ударило, как будто бы громом грохнуло над самой печной трубой. Ребята слетели с забора на траву. — Ну и бабахнуло! — сказал Васька поднимаясь. — Здорово бабахнуло! — согласилась побледневшая Нюрка. — Это вот когда дёрнут, тогда и бабахнет, — объяснил Колька. — А вы говорите — зачем шнурок да зачем! Я теперь сразу угадал зачем… А вот скажи, Васька, почему ты с забора соскочил и меня с Нюркой спихнул? — Я не соскочил, — обиделся Васька. — Это Нюрка первая соскочила, — тряхнула забор, я и свалился. — Я не первая, — отказалась Нюрка. — Если бы я первая, то как же бы я Кольке на спину упала? Это он сам первый. — Вот ещё! — рассердился Колька. — Это ты просто побоялась в крапиву падать и нарочно выбрала так, чтобы мне на спину. А я вот не побоялся и всю руку изжёг. — И, обернувшись к Ваське, он добавил:— Они все, девчонки, крапивы боятся. Куда уж им! С тех пор красноармейцы с пушками приезжали часто. Только в среду да понедельник стрельбы не бывало, а то каждый день. Как только приедут артиллеристы, так бегут ребята прямо к кустам. Сядут на бугорочке, совсем близко, и смотрят. С бугорочка всё видно и всё слышно. Телефонист послушает в трубку и потом говорит командиру: — Прицел 6–5, трубка 7–2. Тогда командир кричит: — Второе орудие!… Прицел 6–5, трубка 7–2. И бегут сразу красноармейцы ко второму орудию. Покрутят какое-то колесо — и орудие немного вверх приподнимается. Покрутят другое — и ствол орудия немного в сторону отойдёт. Тут, когда нацелятся артиллеристы, махнёт командир рукою, — дёрнет красноармеец-наводчик за шнурок. Вот тебе и трах-бабах! Как летит снаряд, этого ребятам не. видно. Но когда долетит и разорвётся, то тогда уже видно, потому что над этим местом поднимается целое облако пыли и чёрного дыма. И все снаряды рвались то около церкви, то около мельницы, то около домиков, которые виднелись далеко на горке. — А страшно в той
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »