- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (115) »
начало
В оформлении обложки использована картина художника с творческим псевдонимом: shelesttish В книге используются CC0-материалы с сайтов: openclipart.org; freestockphotos.biz; vecteezy.com; all-free-download.com; manytools.org; flaticon.com; freevector.com; icons8.ru; clipartxtras.com; pngtree.com; freepik.com; svgsilh.com; fontawesome.com; fonts.google.com
∞∞∞
Когда новой весной распускаются цветы, из тёмных глубин Земли, из воздуха и воды вновь появляются миллионы существ, точно пробудившиеся от зимнего сна. Всё оживает, соединяется с Землёй и вместе даёт побеги, чтобы вместе цвести и получить семена для рождения тысяч новых существ.
В. Мейер, «Начало и конец мира» 1926
2.1
В этот день вода падает с неба. На деревьях не видно листьев, на головах людей – улыбок. Пасмурно. Пахнет мокрой улицей. Серый пятиэтажный дом. Безлюдный двор. Из подъезда невозмутимо вышла худая девушка и вытянула телефон из кармана чёрной толстовки. Тёплым пальцем гладила экран. Искала, что включить послушать. Осенний дождь стукнул по руке и нарушил сенсорный контакт, отчего список воспроизведения завис. Она протёрла мобильник, врубила случайную группу и, воткнув наушники, отправилась к центру города. Пройдя четыре музыкальные композиции, девушка приметила, что люди вокруг засуетились. К ней кинулся широкоплечий парень в армейской куртке с треугольной нашивкой, выдернул наушник и проорал: – Гра-ад! Ухватил её за плечо и мощно толкнул в направлении бомбоубежища, куда сбегалась встревоженная толпа. Девушка помчалась вместе со всеми.
###♯###..!Прилетели взрывные волны. Она потеряла контроль, упала в слякоть и больно ударилась о скользкий камень. В её глазах путаница. В носу запах бетонной пыли, вскопанной земли и новогодних салютов. Играет группа Warsaw. Но музыки и бьющегося стекла не слыхать. Уши чувствуют лишь противнейшее пищание:
щЪсиии-ищЬсиии-ищьсиии-иДевушка поползла на брюхе к песочным тюкам, заслоняющим окно. Пропихивала увесистые мешки ногами, пока не очутилась в тёмном подвале. Отыскав одинокую кирпичную стенку, присела там и растерянно огляделась. Холодно. В задымлённом воздухе разлит аптечный запах спирта. Кругом прибывающие люди. Некоторые заляпаны тёмно-бурой грязью, иные – свежей кровью, а третьи тащили на носилках четвёртых. К пострадавшей девушке возвращался слух, и монотонный звон постепенно утихомирился. Внизу беготня, испуганные крики и сумятица. Наверху разрушение материи, грохотанье и частые шлепки железа. Это уже третья воздушная бомбардировка, от которой надо прятаться в подземное укрытие. Но девушка не ощущала себя в укрытии. Сидела на грязном полу отдельно от других и прослушивала Joy Division. К ней незаметно приблизился санитарный медик, подсветил фонариком и задал вопрос: – Ты в порядку? Вынув наушник, девушка переспросила: – А-а? – Локоть дай ’глянуть, – настоятельно потребовал врач, указав исхудалым пальцем на запачканный рукав толстовки. – Всё хорошо. Вон, им лучше помоги, – буркнула девушка и кивнула на тех, кто уже никогда не сможет ходить. Медик подступил ближе, заботливо осмотрел руку, а затем двинулся к следующим пострадавшим. Спустя полчаса в сырой подвал явились спасатели. Докладывали, что ракетный обстрел закончился и можно отсюда выбираться. Начали вытаскивать тяжелораненых. Убитых пока не трогали. Девушка отряхнулась и пошла к свету. Она взбежала по бетонным ступенькам и, миновав сумрачный коридор, оказалась у входа в бомбоубежище. Выйдя на промозглую улицу, заметила примчавшийся тёмно-зелёный джип, откуда вылезли два военных журналиста. Пока один устанавливал на штатив телевизионную камеру, другой схватил микрофон и встал у пожарной машины.
…Думшъ—Бу-Дум—Ду-Думшъ…Где-то вдалеке раздавались фугасные взрывы. Девушка вставила в уши мягкие колпачки, чтобы всего этого не слышать, и потопала к своему жилищу под музыкальную композицию Living in the Ice Age. По пути домой встречала закрытые магазины, выбитые окна и мёртвенно-бледную обречённость. Гуляла и не обращала внимания на всю эту безнадёгу. Девушка слишком глубоко погрузилась в ритмичные звуки, из-за которых она опять утратила контроль. Чудом не врезалась в пехотный отряд: мимо шли солдаты, одетые в первоклассную униформу. Двигались одним строем. Девчонку не задели. Шаг за шагом, трек за треком она приближалась к бесцветному дому. Заглянув в подъезд, сдёрнула наушники и поднялась на второй этаж. Постучалась:
тук-снук-снок-сДверь распахнула миловидная женщина с ухоженными каштановыми волосами и заплаканными глазами. – Саня! – ошарашенно крикнула мать. – Ты не поранена? – Внутри или снаружи? Дочь зашла в узкую прихожую, сбросила толстовку и повесила ту на крючок, рядом с папиной оранжевой каской. – Так, не починай. Я серьёзно. Нужна помощь врача? Сходить за тётей Леной? Мама трогала руки дочери, выискивая ушибы, порезы или кровоподтёки. – Мне-то нужна, – пробормотала девушка и села на табурет. – Только доктор тут не поможет, – закончив говорить, она стащила запачканные штаны. – Доча, любима, роблю всё возможное, щоб мы поскорей уехали отсюда, – напомнила мама и забрала грязную одежду. – Да ладно, – безрадостно произнесла Саша. – Знаешь, уже привыкла к мысли, что в любой момент могу сдохнуть. – Не выходь из квартиры! – А школы-то работают… Что мне делать-то, а? Сидеть под кроватью и постоянно ждать? Ждать чего? Когда прилетит и в наш дом? – Послухай, я написала всем, кому мо’гла. Завтра буду писать тем, кому не смо’гла раньше. Только б нам отправили при’глашение. Мама не обнаружила свежих шрамов на теле дочери. – Зачем мы кому-то нужны? Почему нас вообще должны куда-то там приглашать? – спросила Саша и посмотрелась в двустворчатое зеркало. – На земле ще остались добри люди, – мать тоже погляделась в зеркало и поправила курчавые волосы. – Помимо то’го, взрослые часом умеют до’говариваться. – Продать себя собираешься? Мама ответила прямо и честно: – Пойду на що у’годно, аби ты очутилась в безопасности. Ясно? Якшо придётся сделать так, щоб меня купили, то со’глашуся. – Может, и мне анкетку подать? – ухмыльнулась Саша. – Не болтай ’глупостей! – А вот возьму и запишу видеообращение. Вдруг кто-то заберёт нас отсюда. Вот вдруг? А? Задав риторический вопрос, девушка потянулась на кухню. – У тебя интернета нема, – мать пошла вслед за дочерью. – А
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (115) »