меня ей представить?

– С удовольствием.

– Когда?

– В антракте.

Занавес опустился, и барон увидел, что графиня встала, чтобы выйти из ложи.

– Пойдемте,  – торопливо шепнул он.

За маленьким столиком у ложи номер 2 сидела за ужином графиня с мужем.

Сфор воспользовался этим обстоятельством, чтобы раскланяться с молодой женщиной и представить ей своих друзей.

Графиня выглядела далеко не так хорошо, как всегда. У нее был усталый, почти больной вид.

Глаза ее лихорадочно блестели, а густой слой белил не мог скрыть темных кругов под глазами и красных пятен на щеках. Аппетита у нее, по-видимому, не было. Она рассеянно трогала вилкой лежавший перед ней на тарелке кусок паштета из гусиной печенки. Зато пила она охотно – залпом выпила два бокала шампанского. У нее был рассеянный вид, и она с большим трудом заставляла себя принимать участие в общем разговоре.

Молодые люди, воспользовавшись любезным приглашением Кампобелло, заняли место за столиком, и молчаливый граф, возбужденный окружающей обстановкой и неумеренно выпитым вином, начал довольно легкомысленный разговор.

Вдруг граф на полуслове прервал свою болтовню и посмотрел с удивлением на жену, которая перегнулась через барьер ложи и с напряженным интересом кого-то разглядывала.

– Что с тобой? – спросил Кампобелло.

Графиня вздрогнула, провела рукой по лицу и тихо проговорила:

– Мне нехорошо! Поедем домой. Сейчас! Скорей! – И, не дожидаясь ответа графа, она повернулась и пошла в аванложу, чтобы одеть пальто.

Барон фон Сфор предупредительно накинул его ей на плечи.

От проницательного взора доктора Мартенса, не спускавшего глаз с Виолетты, не укрылась происшедшая в ней перемена.

Равнодушно скользя глазами по нарядной толпе, она вдруг заметила устремленный на нее взгляд какого-то незнакомого элегантного господина.

Несмотря на грим, она смертельно побледнела, будучи не в силах отвести взгляд от незнакомца.

Между тем господин, заметив, что графиня встала, в свою очередь поднялся с места и тихо направился по фойе ей навстречу.

– Ты расплатился? – торопливо спросила графиня мужа.

Тот с неудовольствием посмотрел на нее.

– Ты расплатился? – повторила молодая женщина.

– Ах господи! Ну останься еще немножко.

Гневный взгляд сверкнул ему в ответ.

– Нет, нет,  – быстро заговорила Виолетта, закрывая веер,  – я поеду домой. Барон будет так любезен и проводит меня до кареты.

– С удовольствием, если разрешите.

Барон предложил графине руку.

Граф удержал жену:

– Мне бы хотелось немного остаться…

– Ах, боже мой, оставайся,  – нетерпеливо перебила графиня мужа,  – я вполне полагаюсь на любезность барона.

Виолетта кивнула на прощание и быстро направилась к выходу…

В трех шагах от нее стоял красивый, элегантный, безукоризненно одетый незнакомец.

Он скрестил руки на груди и серьезно и пытливо следил за графиней.

– Скорей… через другие двери,  – растерянно прошептала графиня, поворачиваясь к незнакомцу спиной.

Доктор Мартенс, издали наблюдавший за этой сценой, подошел ближе.

Графиня, не опираясь уже больше на руку барона, спешно направилась к боковому выходу.

Сфор следовал за ней.

На площадке лестницы она остановилась и робко оглянулась.

На дверном стекле обрисовался силуэт мужчины.

Графиня вскрикнула и стремглав бросилась вниз по лестнице.

Почти в ту же минуту наверху хлопнула дверь, и незнакомец перегнулся через перила лестницы.

– Не отходите от меня, мне нехорошо,  – шепнула графиня барону фон Сфору, тяжело опираясь на его руку.

– Я прикажу подавать экипаж.

– Нет-нет, не уходите.

Сфор подозвал капельдинера и приказал ему кликнуть карету графини.

Виолетта, глядя перед собой невидящим взором, судорожно уцепилась за руку барона, как вдруг незнакомец, следовавший неотступно за убегавшей парой, подошел к молодой женщине и с поклоном произнес по-итальянски:

– Простите, сударыня, если я не ошибаюсь…

Она не дала ему договорить…

При звуке его голоса Виолетта выпрямилась и повернула к нему лицо, в котором, казалось, не было ни кровинки.

– Вы ошибаетесь,  – с трудом проговорила она. Голос ее звучал глухо и хрипло.  – Вы ошибаетесь, я вас не знаю.

– Неужели? – многозначительно протянул незнакомец.

Барон фон Сфор счел нужным вмешаться в разговор:

– Вы слышите, эта дама говорит, что не знает вас. Прошу вас избавить ее от вашей назойливости.

Незнакомец, видимо, колебался.

– Я далек от намерения быть навязчивым,  – с вежливым поклоном ответил он Сфору.  – Прошу простить, что потревожил.

С новым поклоном в сторону Сфора он дал ему пройти и подождал, пока тот усадил графиню в карету.

Затем он снова подошел к нему.

– Карталоне,  – представился он.

– Сфор,  – последовал ответ.

– Еще раз прошу вас извинить мое упорство,  – заговорил Карталоне на не совсем правильном немецком языке,  – но я был убежден, что узнал в вашей даме свою старую знакомую, и был бы вам чрезвычайно обязан, если бы вы назвали мне ее имя.

– Простите,  – перебил его Сфор,  – так ли я расслышал: Карталоне. Может быть, лейтенант Эрнст ди Карталоне?

– Совершенно верно, но откуда вы можете знать мое имя? – с удивлением спросил итальянец.

– Не писали ли вы недели две назад письмо баронессе Штернбург? Это письмо касалось вашего умершего друга Кастелламари.

– Да! Но я удивляюсь, что случай свел меня с человеком, знающим тайны моей частной переписки.

– Скажите лучше этому господину имя вашей дамы,  – вмешался в разговор подошедший доктор Мартенс.

Сфор познакомил их.

– Вы не можете себе представить, какой счастливый случай свел нас,  – снова заговорил барон.  – Мы давно бьемся над тем, чтобы узнать что-нибудь об этой женщине.

– Я к вашим услугам, и знаю ее очень хорошо.

– Может быть, она американка по имени Гибсон?

– Ее удочерил сравнительно недавно американец, которого так звали. По рождению она итальянка и была цирковой наездницей.

– Ну в таком случае,  – с волнением воскликнул доктор Мартенс,  – она и есть та самая артистка, с которой Кастелламари находился в связи?

– Ну да!

– Наконец-то мы нашли ее, эту таинственную Мару Цинцинатти.

– Я со своей стороны не допускаю возможности ошибки; я узнал ее с первого взгляда,  – заметил Карталоне.

– Я тоже был в этом убежден,  – сказал доктор Мартенс.

– Надо было видеть, как она испугалась, когда увидела господина Карталоне и заметила, что он ее разглядывает.

– Она очень изменилась,  – снова заговорил молодой итальянец,  – особенно эти белокурые волосы… Я знавал ее более молодой и свежей. Да и то сказать, много лет прошло с тех пор.

– Итак,  – повторил